- Как же так?

Он молчит ещё некоторое время, затем глубоко вздыхает:

- Конечно, он не всегда был таким, Катя. Это довольно долгая история...

- И всё-таки я бы хотела послушать.

- Когда примем душ и оденемся, я не могу спокойно лежать рядом с твоей прелестной наготой, а времени у меня в обрез.

Позже, когда мы разместились на лоджии, Дмитрий сам приготовил нам тосты с джемом и сварил ароматный кофе. Ну а я в это время нежилась в лучах утреннего солнца и принимала заботливые ухаживания моего любимого, поудобнее устроив загипсованную ногу между декоративных подушек. Холодильник без стеснения был забит едой. Дмитрий явно рассчитывал на моё безоговорочное заселение в его квартиру. И ведь не прогадал!

- Когда квартира пустовала, здесь убирались раз в неделю. Теперь можешь составить график по своему усмотрению.

- Спасибо, я в состоянии сама убирать за собой постель и мыть полы!

- Катя, прекрати, - он довольно строго пресекает моё упрямство. – Пока ты до конца не окрепла, я тебе не позволю стоять на одной ноге возле раковины. Если сама не составишь график, поручу другим людям. Возражения не принимаются.

Едва сдерживаюсь, чтобы глаза не закатить, но зубами всё-таки скрежещу. Не хочу, чтобы со мной обращались как с беспомощным ребёнком. Вот только как убедить в этом упрямого осла, что живёт в господине Савицком, не имею ни малейшего представления.

- Ты хотел рассказать о брате, - перевожу неприятную тему и беру чашку кофе.

- Наверное, мне стоит начать с моего отца, - помедлив, вздыхает Дмитрий. – Ты видела, в каком он состоянии во время его визита. Так было не всегда. Он попал в крупную аварию на шоссе. Лобовое столкновение с автобусом, водитель которого заснул, двое из трех человек погибли на месте. Об этом четыре года громко вещала пресса, возможно, ты даже слышала что-то, но не помнишь. Выжившим был мой отец, если конечно это можно назвать жизнью. У его тетраплегия, паралич верхних и нижних конечностей. Единственное чем он может двигать, этого пальцы правой руки и ноги. Это было ударом не только для него. Я был двадцати четырех летним пацаном, работал в проектном отделе, когда за один миг, мне приходится встать во главе крупнейшей машины бизнеса и отбиваться от всех желающих занять место моего отца. Это гораздо сложнее, чем начинать бизнес с нуля. Когда не знаешь и третьей части всей информации и каждый раз очередной «партнер» обязательно пытается подставить. Не то чтобы я сильно этого хотел, но выбора у меня совершенно не было. Потому что больше всех досталось Владимиру. В этой аварии он потерял не только дееспособного отца, но и жену, беременную их вторым ребенком. Настя погибла вместе с водителем.

- Господи…

- Каждый раз, когда я показывал зубы бывшим коллегам моего отца, я надеялся, что он оклемается и встанет рядом, плечом к плечу. Он был первоклассным юристом, пользовался полным доверием отца и поэтому знал о компании в разы больше. Его было гораздо сложнее поставить под удар или подставить, но Владимир напивался до беспамятства каждыми днями, и ему было не до проблем на фирме. А за четыре месяца, что отец пролежал в коме, меня успели хорошенько подгрызть со всех сторон, и я был вынужден уволить весь верхний состав компании. Потому что не мог доверять никому. Набрал новый, и, честно сказать, до последних событий был полностью в нём уверен.

- А сейчас сомневаешься?

- Я ко многому привык, Катя. И не понаслышке знаю, насколько коллеги могут быть продажны. Но ведь я сам прекрасно умею заставлять людей делать так, как мне нужно, главное знать, на какое больное место давить. Повторюсь, Гордееву сейчас неплохо достаётся от прессы из-за дочки. И несмотря на то, что моя компания сейчас зависит от его в разы больше, у меня есть все шансы повернуть противовес в свою пользу.