Поздно вечером полковник Измайлов гладил меня по спине и бубнил о «культуре горя», как части общей культуры. О том, что похороны – это не соревнование по громкости и продолжительности рыданий, что я напрасно придираюсь к людям.

– Твоя правда, Вик. Когда Ольге становилось совсем невмоготу, у нее за плечом на минуту возникали Юля Фадеева и Наташа Косицына. Возьмут за локоть, пошепчут на ухо и снова отдалятся. В них чувствовалось нечто общее. Культура?

– Вероятно.

– Но откуда? Они очень молоды. Это врожденное качество – горевать достойно?

– Постарайся заснуть, детка.

Заснуть… Сон… Толпа, тупо глядящая во тьму… Данила, обреченный, но, тем не менее, крикнувший подлецам: «Прекратите»!.. Гнусные рожи бандюг… Разноцветнорылый тип… Синяки в развитии… Человека, который просипел: «Ты замазан, попробуй, докажи свою непричастность к нашим делам», регулярно бьют по лицу…

– Я думала в той среде метят исключительно в солнечное сплетение… Чушь какая, – прошептала я.

– Не такая уж и чушь, – сонно откликнулся Измайлов.

– Ты о чем, Вик? Вик!

Легкий уютный всхрап был мне ответом. Полковник умаялся до предела.

Утром он ушел из дома ни свет, ни заря. Я послонялась от стены к стене. Попробовала читать – не вышло. Попыталась писать – не получилось. Поревела. Выкурила сигарету. И вдруг у меня засосало под ложечкой. Что прежде всего пришло мне в голову, когда я выслушала Данилу? «Гранул из мухоморов переел»? Точно! С год назад Данила тоже мне звонил, чтобы позабавить анекдотической семейной историей. К ним пришли гости, Ольга достала водку, расставила закуски. Хозяин откупорил свою неизменную минералку. Кто-то из мужчин, вероятно, не имевший представления о принципиальной приверженности Данилы абсолютной трезвости, недоуменно пожал плечами. Тут Ольга подала Даниле на ладони три крохотные белые гранулы:

– Твой сегодняшний допинг, дорогой.

Он поинтересовался их составом.

– Гомеопатическое средство с мухоморами. Прелесть, как оздаравливает. Только для избранных.

Данила положил невесомые шарики под язык и добросовестно иссосал. Когда все, кроме него, выбрались в кухню глотать сигаретный дым, Ольга что-то возбуждено и долго рассказывала о ядовитых грибах.

Данила, помнится, вещал по телефону:

– Поля, солнышко, некоторые чудаки мухоморами лечатся. Непостижимо. Ну нет у природы ничего лишнего. Олюня сама передо мной рискнула принять: она всегда фармацевтические новшества на себе проверяет. Но мы прилива энергии не испытали, поэтому более поганками не питаемся.

Меня тогда царапнуло по душе то, что Ольга всучила Даниле гранулы при малознакомых людях. Будто он болен. Потом я решила – изощренная форма выпендрежа. Наверное, нынче модно травиться, вот и показала, не хвастаясь открыто, мол, у нас тоже есть.

Я придумала единственное объяснение кошмарного сновидения Данилы. Ольга снова заставила его «оздаравливаться» отравой, и у бедняги возник бред преследования. Что еще может возникнуть от мухоморов? Померещилось же ему, будто меня подкупили, дабы его проверить. Гомеопатия – это хорошо, но все-таки спорно. И хотя речь всегда идет о микродозах, вдруг они по-разному действуют на ученых, скажем, и артистов? На просто артистов и знаменитых артистов? Преисполнившаяся решимости разобраться с пагубным воздействием чудодейственного средства на нежный организм Данилы Арова, я схватилась за телефон. Через пять минут, после консультации с подругой, успешной докторицей

Настасьей ноги меня не держали.

– Поля, мухоморы в гомеопатических дозах используют при алкогольном делирии, то есть белой горячке. Ими снимают последствия злоупотребления алкоголем в период воздержания от спиртного. Они сводят на нет, а не вызывают галлюцинации. Три гранулы – самое то, грамотно рекомендовано. И потом, ты человек неопытный, но и скупо описанный тобой сон Арова очень смахивает на запойный кошмар. Когда пациент или резко уменьшил дозу алкоголя, или совсем от него отказался после упорных возлияний, такое бывает.