Сумма этих факторов и объясняет, почему Бася свалился, не пройдя с обходом и половины корабля. Логично спросить, зачем он вообще попёрся это делать? Ведь сверка корабельных часов в отсеках не входит в обязанности командира электронавигационной группы – поправлять в каждом отсеке и боевых постах стрелки на корабельных часах 5—2ЧМ можно научить любую обезьяну. Безусловно, любой примат освоит этот номер, но только не штурманский электрик матрос Марат Фагимович Сайфуллин!

В заданной точке РПКСН «К-140» принял балласт в ЦГБ (цистерны главного балласта, чтобы лодку под водой сделать невесомой и управлять серьёзным механизмом: горизонтальными и вертикальными рулями) и планово ушёл на глубину: сначала погрузился на перископную, а затем, осмотревшись по горизонту и в отсеках, с дифферентом 3 градуса на нос нырнул на сорок пять метров. Всплытие в надводное положение теперь ожидалось только через 90 суток…

Штурман с генерального маршрута начал наносить коридор боевого патрулирования на путевую карту.

– Игорь, давай, пока я тут рисую, организуй сверку часов.

После погружения штурманам надлежит сделать так, чтобы все часы на корабле показывали одно время.

– Гиропост – штурманская! – Бася берёт гарнитуру и вызывает преисподнюю, расположенную на две палубы ниже.

– Есть гиропост.

– Александр Николаевич, – Бася обращается к старшине команды электронавигационной группы (СКЭНГ) старшему мичману Королёву, по возрасту годящемуся ему в отцы, – Сайфуллина в штурманскую.

– Есть!

Через минуту в дверном проёме штурманской рубки материализовалась тень матроса. Уроженец города Чирчик, Ташкентской области Узбекской ССР, татарин по национальности, окончил техникум по специальности «сварщик» – злой колдовской силой он на три года был превращён в штурманского электрика. Худой, тщедушный, рыжий, вечно шмыгающий носом, неухоженный, забитый, но с живыми и хитрыми азиатскими глазами.

– А, Сайфуллин, явился? Вот тебе секундомер, давай дуй в первый отсек, надо по всему кораблю сверить часы. Знаешь как?

– Нет, тащ.

– Что значит нет? Не знаешь, как сверять, или даже часов не знаешь?

– Ничего не знаешь.

– Сайфуллин, ты же в советской школе учился, неужели, что такое часы, не знаешь?

– Ничего не знаешь, – Сайфуллин сокрушённо качает головой.

– Ну-ка, иди сюда. Это какая стрелка? – Бася показывает на маленькую часовую стрелку.

– Ничего не знаешь.

– Ты шутишь? Хорошо, давай по-другому, сейчас проверим тебя на детекторе лжи, – Бася лёгким кистевым ударом Брюса Ли пробивает лукавому татарчонку в районе диафрагмы, – ну, а сейчас вспомнил, что за стрелка? – Бася, как заботливый доктор наклоняется к пациенту, внимательно и участливо заглядывает тому прямо в глаза, стараясь выловить в них хоть намёк лжи.

– Ничего не знаешь, – глаза матроса не подвели, в них сквозь правдоподобно навернувшуюся слезу одновременно читается пустота и безнадёга.

– Сайфуллин, я твой дом труба шатал, понял? – после физического воздействия Бася решил попробовать моральное давление, – если не скажешь, Сайфуллин, что за стрелка, то я в нос тебя чих-пых, понял?

– Ничего не знаешь.

– Глядь! Сучий потрох! Ты ошаурмел, что ли?

В диалог вмешался штурман, которому надоело осквернение святая святых – штурманской рубки – препирательством офицера с тупым матросом:

– Игорь Васильевич, некогда с ним возиться, давай сам сгоняй, а затем займись этим вундеркиндом. Сайфуллин, ты на кого учился?

– Сварщик, тащ.

– А ещё чем занимался? – продолжил опрос штурман.

– Дыни выращивал, тащ.

– А дыня – это овощ или фрукт? – Бася тут же решил воспользоваться случаем и уточнить статус интеллекта матроса.