– Вы действительно могли бы и потерпеть, господин Сарх, но вы же захотите сначала передать некромантам нашу пленницу, правильно? А я пока провожу этих господ к лекарям.

Я, к стыду своему, совершенно забыл о пленнице, но как только вспомнил, во мне сразу проснулась жажда деятельности.

– Эм-м, леди, вы не могли бы убрать траву? Мне бы не хотелось ее оставлять здесь без присмотра, но я думаю, что я вполне в состоянии донести ее до дома Свенсона самостоятельно.

– Тогда выпейте еще вот это, – она протянула мне еще один пузырек, – боль совсем не уберет, но зато и сонливости не будет. В противном случае, с вашими сломанными ребрами вам будет тяжело это проделать.

Я с благодарностью принял лекарство, а девушка, отвернувшись от меня, аккуратно взяла гоблина на руки. У нас с шефом отвалились челюсти.

– Девочка, тебе не кажется, что мне сподручнее будет?

– Вам нельзя, господин Огрунхай. Никаких лишних усилий, а то кровотечение снова откроется и вы просто свалитесь. А вот вас я точно не донесу. Чем это вас так?

– Да там дерево, – пробормотал шеф и смущенно добавил: – Было…

На этом мы расстались, и присоединился к товарищам я только после того, как вручил немертвую Свенсону. Не знаю, насколько мне помогло обезболивающее средство, но дорогу до дома тролля я помню не очень хорошо. Он, кстати, был очень удивлен внезапным визитом и доволен, конечно. В дом он меня, конечно, не пустил – все еще боится, что кто-нибудь узнает его страшную тайну, но, определив груз в подвале, великодушно согласился проводить меня до лекаря. Закинул мою руку себе на шею и повел. Ну, если честно, то практически понес. И всю дорогу сокрушался, что не пошел с нами – дескать, если бы он там был, таких последствий не случилось бы.

– Да кто мог знать, Свен, что все так получится. Стрела дважды в один сучок не попадает, – припомнил я оркскую пословицу (кстати, повод для насмешек кичливых эльфов, у них-то и дважды, и трижды, и сколько угодно раз может попасть). Но наш патологоанатом оставался непреклонен в своем самобичевании. И это он еще не видел Ханыгу!

Ханыгу он так в тот день и не увидел – лекари не пустили, сказали, что тот все равно спит. Так что общаться, выслушивать объяснения и указания ему пришлось от шефа, потому что меня лекари тоже сразу же увели. Ну и правильно, шеф знает, что и как нужно сделать.

Утром я проснулся свежим и отдохнувшим. От переломов явно не осталось и следа, дышалось легко. Даже пострадавшее ухо совсем не болело – с него уже почти сошла желтизна. Лекарей в столице много, и дело свое они знают. Комната меня тоже удивила – совсем маленькая, но очень уютная. И очень странная – создавалось впечатление, что находишься внутри дерева. Стены, пол и потолок целиком из дерева, плавно переходят друг в друга, стыков нигде не видно. Может, и правда дерево? Тем более, кое-где из стены торчали живые листочки. Очень странно, тем более что коры-то как раз не наблюдалось. Однако дверь здесь имелась, и вполне традиционная, сделанная из досок и висящая на металлических петлях. Несмотря на то, что все листочки очень зеленые, освещена комната была очень скудно. Непонятно, как это получается? Мне ли не знать, как выглядят растения, которым не хватает света! Видеть можно было только благодаря маленькому круглому окошку, даже, скорее дуплу, не закрытому ни стеклом, ни чем-то еще. Наверное, зимой тут не слишком тепло. Свою одежду нигде поблизости я не нашел, на спинке кровати висела кокетливая пижама в цветочек, в которую я и облачился. Интересно, откуда такое?

Сокрушаться по поводу отсутствия одежды было бессмысленно. И спросить не у кого. Поэтому я вышел из комнаты и оказался в довольно узком и извилистом коридоре. Это что, правда, живое дерево? Тогда оно должно быть просто огромным, тем более что коридор тянется довольно далеко. Я дошел до ближайшей двери и осторожно заглянул. К счастью, там оказался шеф – не знаю, что бы я говорил, если бы там был какой-то незнакомый мне пациент. Шеф красовался почти в такой же пижаме, как и я, только цветочки были розовые, а не желтенькие, как у меня. Я с трудом удержался от смеха.