– Выскочили, – снизу закричал ученик.

– А, это ты? – прохрипел Александр, – головку не зашиб?

Внизу засопели.

Теперь он был на своем месте. Теперь он мог позволить себе поиздеваться над учеником, но это была слабость, которую он тут же подавил. За время посадок и взлетов Александр так и не привык к перегрузкам, которые испытывают пилоты. Он скривился, и резко сбросил высоту. Под днищем потянулась пустыня. Неожиданно из тумана выскочила стена и Александр бросил челнок вверх, перепрыгивая через камнелом, и перед ними расстелилось дно кратера, засыпанное пылью. Александр повел челнок по кругу, следя за показаниями на пульте управления. Он заметил, что приборы указывают на присутствие белковых организмов, хотя под ними ничего не просматривалось. В нем теплилось предчувствие, которым он пользовался как собака нюхом и доверял более всего на свете, и когда в тумане что-то мелькнуло, он осторожно пошел в направлении теплоты. И сразу стали проявляться канавы. Александр сбросил скорость. Челнок поплыл над темным провалом карьера со скользкими камнями. Сделав круг над каменоломней, Александр тормознул, занося хвост, и завис возле шатра с провисшим брезентом. Он выпустил когти и выключил двигатель. Стало тихо. Александр сидел, всматриваясь в белую сырость. Вскоре туман осел, открывая заброшенный карьер, где блестели каменные плиты. Чуть в стороне теснились ангары из ржавого железа. А дальше чернело небо, в котором висел яркий серп земли. Александр надел намордник, натянул очки и спрыгнул вниз.

Мир сразу же изменился. Александр протер стекла, но это мало помогло. Рядом что-то упало, и он отступил в сторону, различая как проявляется уродливая голова с глазищами. Я тоже так выгляжу, подумал Александр. Ученик что-то промычал и растворился в проеме шатра. Александр вытянул руки и шагнул в сумрак, ощупью спускаясь вниз. Через несколько секунд стекла очков привыкли к темноте, и он увидел, что стоит в каменной штольне. Штольня упиралась в герметическую дверь, с облезлой краской. Под ногами лежала мумия лошади с выпирающими ребрами.

– Этот вход лет сто не трогали. Две минуты, месс’ир.

Дверь со скрежетом распахнулась. Стало теплее. Александр рискнул снять мокрый намордник, и почувствовал по запаху, что коридор знакомый. Они свернули за поворот и тоннель нырнул ступеньками в отстойник, в котором стояла черная вода. Ученик взял в зубы фонарик и вместе с рюкзаком, прыгнул в страшную жижу. Со стен сорвались тараканы. Не обращая внимания, ученик пошел вперед, поднимая подбородок. Александра обступила темнота, только впереди покачивался ореол света. Голова начала дергаться, распуская круги, и вдруг ушла под воду. Стало темно.

– Ты что? – сказал Александр в пустоту.

Впереди забулькало.

– Ну-у, – протянул Александр и прыгнул в ледяной омут. Дыхание забило. Он поскользнулся, не понимая где верх, где низ, уперся в жирное дно, и выскочил на поверхность. Над головой нависла шлюзовая створка. Александр перевалился за перегородку и мешком упал на бетонный пол. Голова промерзла так, что он стал путаться мыслями, и не сразу понял, что ученик лежит рядом. Ну и пусть полежит, что с ним сделается, он же живучий, – злорадно подумал Александр. Он натянул очки и увидел, что проход упирается в шахту, и другого хода нет. Сзади высилась чугунная плотина с клепаными ребрами, с которой он вывалился. Метра четыре, – прикинул Александр. Они лежали мокрые на бетонном пятачке, между перегородкой и провалом шахты, каким-то чудом не свалившись вниз, и в уши давила тишина, в которой можно было слышать шорох собственных ресниц. Александр слизал с пальцев влагу со вкусом железа. Повезло или судьба? Он медленно выдохнул через нос, запустил руку ученику под комбинезон и стал гладить покрытое шерстью горячее тело, чувствуя как смертельная инфекция рвется со звуком сухой травы. Он брезгливо струсил руки, а страх шептал, – ты можешь, ты должен, у тебя получится, не останавливайся, пробуй. И Александр не останавливался. Он что-то делал раскаленными руками, водил вокруг больных мест и вскоре почувствовал, что кровь в неподвижном теле запульсировала.