При Александре I существовала одна характерная особенность. Вдовствующая императрица Мария Федоровна (женщина властная и придающая большое значение внешним проявлениям власти), эксплуатируя чувство вины Александра перед отцом, сохраняла исключительные привилегии. «Особенно ревностно, – отмечает историк Н. В. Самовер, – Мария Федоровна следила за тем, чтобы сохранить первенство перед своей нелюбимой невесткой – царствующей императрицей Елизаветой Алексеевной. Ее окружала роскошь, все чины двора служили равным образом как супруге Александра, так и ей, причем фрейлины носили шифры обеих императриц»[148]. Любимой фрейлиной Елизаветы Алексеевны была княжна Наталия Федоровна Шаховская (?-1807). С 1799 г. фрейлиной императрицы стала княжна Варвара Михайловна Волконская, впоследствии камер-фрейлина. Ее фрейлинами были также сестры Валуевы. Одна из них – Екатерина Петровна Валуева (1774–1848) – при выпуске из Смольного института была определена к великой княгине Марии Федоровне, а фрейлинский знак получила 6 ноября 1796 г., в день вступления Павла I на престол. Впоследствии она также стала любимой фрейлиной императрицы Елизаветы Алексеевны[149].

Постепенно ограничивая привилегии Марии Федоровны, Николай I не покушался на придворный штат и контроль ее за фрейлинами. Общее количество фрейлин при всех императрицах и великих княгинях в начале царствования Николая I достигло 36. Непосредственно у императрицы Александры Федоровны обычно было 12 штатных фрейлин. Эту цифру называет великая княжна Ольга Николаевна, вспоминая события 1832 г.: «В тот год у Мама́ было двенадцать фрейлин, включая тех, которых она получила от бабушки (императрицы Марии Федоровны. – Л. В.)»[150]. Но к концу царствования Николая Павловича фрейлин снова стало больше. По мнению фрейлины А. Ф. Тютчевой, общее число фрейлин, состоявших при императрице Александре Федоровне, значительно превышало штаты. «Некоторых из них выбрала сама императрица, – замечает Тютчева, – других по своей доброте она позволила навязать себе, так что фрейлинский коридор походил на благотворительное учреждение для нуждающихся бедных и благородных девиц, родители которых переложили свое попечение о дочерях на императорский двор»[151].

Много тайн хранил фрейлинский коридор Зимнего дворца, в который при Александре I выходили помещения более двадцати фрейлин императриц Марии Федоровны и Елизаветы Алексеевны, с соответствующим количеством горничных. Во время вечернего чая в этом самом населенном верхнем уголке царского жилища обычно начиналось оживление. Однажды сюда поднялся из своих апартаментов император Александр Павлович. Любезно кланяясь встречавшимся ему на пути фрейлинам, он прошел в помещение княжны Варвары Ильиничны Туркестановой. Это была чуть ли не старейшая по возрасту фрейлина из всех, но, несмотря на свои сорок три года, княжна сохраняла моложавый вид[152]. Будучи сиротой, она пятнадцать лет находилась при дворе и сумела заручиться расположением императрицы Марии Федоровны и старой ее подруги Ш. К. Ливен. В 1818 г. она сопровождала императрицу в путешествие за границу. Но перед этим летом того же года на Каменном острове, на одной из дач, где проживали тогда во время холеры фрейлины, произошла таинственная история. Князь Владимир Сергеевич Голицын на спор соблазнил княжну Туркестанову[153]. Последствия вскоре стали ясны: во время путешествия по Европе она почувствовала, что станет матерью[154]. И вот теперь император Александр Павлович направлялся к княжне, чтобы ее успокоить, но потрясение было слишком велико. После рождения в глубокой тайне дочери фрейлина приняла яд. Император приказал выставить гроб ее в зале Зимнего дворца, что, как отмечает автор исторического рассказа Е. С. Шумигорский, являлось неслыханным отличием. Он также принял на свой счет издержки по ее погребению. Она была похоронена в Александро-Невской лавре. Князь В. С. Голицын поспешил в столицу с ходатайством, чтобы ему была отдана дочь покойной Мария. В качестве доказательства своих прав он представил письмо покойной перед отъездом ее за границу. Император исполнил это желание Голицына, повелев дать ей фамилию Голицына. Впоследствии Мария Владимировна вышла замуж за А. Н. Нелидова, но умерла в молодости