В общем, пока они собирали информацию и готовили представление, Никита рассказал обо всем Тане, а потом собрал с дядькой-электриком глушитель радиопередатчиков, и парочка, ни о чем не беспокоясь, просто ждала…

И вот теперь час, который должен был быть триумфом Гоши, пробил для Никиты.

Естественно, ни о какой симпатии со стороны Тани не могло быть и речи. Теперь, наверное, навсегда.

Одноклассники, еще полчаса назад напуганные, почти рыдающие, готовые разве что не поклоняться Гоше и его «духу», теперь смеялись, придумывали ему новые обидные прозвища, срывали магическую атрибутику со стен гаража, били подсвечники. Близняшки Вера и Маша, видимо, уже оповещенные подружками, даже вернулись обратно, чтобы смачно плюнуть прямо в Гошу.

Это был худший день в жизни Георгия…

В какой-то момент туман стал чуть реже, и сквозь его молочные щупальца можно было различить густые еловые лапы.

Дышать было нечем, Гоша жадно глотал воздух широко раскрытым ртом, бежал куда-то, надеясь выбраться, но еловые ветки не кончались, не давали толком открыть глаза, били по рукам, по щекам, иголки сыпались в рот.

Он раздвигал ветки руками, пытался нащупать хоть маленький прогал, но деревья сжимались плотнее и плотнее; оставалось совсем немного места, чтобы двигаться, чтобы не увязнуть в этом странном, наполненном туманом и колючими ветвями пространстве.

Внезапно Гоша понял, что падает. Наверное, добежал до какого-то оврага и не заметил, что опора под ногами исчезла. Он открыл глаза: чувство свободного полета осталось, а вот видно по-прежнему ничего не было. Он летел в тумане куда-то вниз, словно Алиса из сказки, провалившаяся в кроличью нору. Только Алисе в этот момент было интересно и, кажется, даже немного весело, а Гоше было страшно… страшно, как никогда в жизни. Он падал в неизвестность и от страха обливался холодным потом.

Совсем рядом раздался знакомый звук – тихий шепот большого крыла, уверенно раздвигающего воздух. Вжух-вжух. Показалось? Нет. Вот снова: вжух-вжух… словно рядом летит огромная, но невидимая птица.

Гоша вытянул вперед руку, казалось, он может дотянуться до птицы. Но вместо своей руки увидел крыло. И вместо другой руки тоже.

«Вжух-вжух! – сказали его руки-крылья, и клубы тумана взвились вокруг них. – Вжух-вжух…»

Все закончилось. Не было ни удара о землю, ни чего-либо еще. Просто все закончилось. Даже туман.

Больше никаких крыльев. Гоша стоял посреди ночного леса.

Темно-синее, глубокое, словно глаза дракона, небо едва заметно светилось, хотя на нем не было ни луны, ни звезд. На его фоне, словно нарисованные тушью, были видны черные силуэты елей, дубов и других деревьев, названия которых Гоша забыл.

Под ногами было так темно, что совсем не видно, куда наступаешь и на что.

Птицы не пели, как и в прошлый раз, когда ему снился похожий сон, но теперь эта тишина успокаивала.

Правда, спустя некоторое время Гоша начал различать тихий шорох… Он прислушался. Шорох приближался.

Глаза, кажется, стали привыкать к темноте, он уже мог различить, что стоит в высокой траве в центре небольшой поляны. И справа и слева какие-то кусты, со всех сторон лес, впереди что-то шевелит заросли у самой земли. Шорох с той стороны. Гоша сделал шаг вперед и остановился. Вряд ли там скрывается и шуршит что-то доброе, нечто, что стоит увидеть…

А с другой стороны…

Обреченность заполнила его душу.

Куда еще идти здесь? Что еще пытаться разглядеть? Может быть, стоит взглянуть в лицо своему страху?

И он сделал еще несколько неуверенных шагов вперед. Потом еще один шаг и еще. Выдохнул и на одном дыхании преодолел расстояние, которое отделяло его от шуршащего в кустах Нечто.