В этом молчании образуется какое-то сплетение наших эмоций. Я молчу. Он молчит. И чем больше мы молчим, тем сильнее притягиваемся друг к другу. Я это физически ощущаю.

Разорвать… Разорвать эту эмоциональную связь. Сейчас эта цепь с двух сторон прикована к последним звеньям, намертво впаянным в бетон.

Разорвать…

Еще раз разорвать…

Я смогу. Нельзя ни к кому привязываться, иначе потом будет больно.

– Мы уже можем ехать? – спрашиваю я, чтобы хоть как-то оборвать эти невидимые нити сплетения.

– Хочешь?

Вздрагиваю от вопроса прежде, чем успею переваривать вопрос.

– Поехали, – киваю и, наклонившись, глубоко вкручиваю ножку бокала в песок.

Мы идем к машине, а я ощущаю только два запаха: море и Вадим. Этот пиджак путает все мои мысли, ноги становятся ватными, а в голове бардак.

Смотрю на спину этого мальчика… Нет, мужчины, он уже мужчина. Красивый, сексуальный, самодостаточный, уверенный в себе… Выть бы от этой мысли, но не могу.

Я открываюсь для человека, который вообще ничего не должен знать обо мне. Для человека, которого ненавидела заочно, еще до знакомства с ним.

Эта хрупкая вещь, эфемерная – доверие. Моя одинокая волчица раньше очень хотела прибиться к стае. Но потом нашла прелесть в своем одиночестве.

Пусть Вадим бросит сейчас какую-нибудь колкость, снова заденет меня, потому что это странное чувство мне не нравится. Но он молчит. Только останавливается, приваливается спиной к машине как раз со стороны пассажирского сидения и смотрит на меня так, будто впервые видит.

– Что? – спрашиваю, снова не понимая, чего от него ждать.

– Ты знакома с Зарубовым?

Все замечает, а я вроде бы держалась.

– Нет, – качаю головой.

– Ты снова лжешь, Лиза. Только вот что странно: он тебя не узнал. Делала когда-то пластику?

– Ничего я не делала, – раздраженно бросаю.

– Да? Ты слишком идеальная, чтобы быть настоящей.

Комплимент или?.. Ну давай же, входи в образ обаятельного мерзавца. Нам обоим тогда будет проще, потому что этот взгляд… О, я знаю, как мужчины смотрят на женщин, которых хотят поиметь.

И снова моя волчица показывает клыки, а я не сдерживаюсь. Подхожу к Вадиму и хлопаю его ладонью по груди, говоря:

– Не будет этого никогда, ты понял?

– Чего? – поднимает он брови, перехватив мое запястье.

Близко, слишком близко… Непозволительно.

Он меньше чем за двое суток притащил в дом двух девок, которых трахнул и забыл. Думает, жена отца станет звездой коллекции? Черта с два!

Но мои мысли – только мои мысли. И Вадим же не говорит, что хочет меня трахнуть. Это проекция моего мозга. Дура я, да еще какая!

«Признайся, что попробовала бы», – настойчиво шепчет ехидный внутренний голос.

Нет!

Я даже перестаю дышать под этим взглядом и от собственных мыслей, но Вадим отпускает мою руку и снова открывает мне галантно дверь. Я, сняв пиджак, ныряю в салон. Хлопок двери, потом второй – и машина выезжает с парковки.

Сбрасываю туфли, ставлю пятки на сидение, обхватив колени руками, и смотрю в окно. Вместе с огнями города перед глазами проносятся события нескольких прошлых лет. Все же было хорошо, ровно, удобно, а за несколько дней перевернулось с ног на голову. И причина этого переворота сейчас сидит рядом со мной и смотрит на дорогу.

Сбрасываю наваждение, когда мы покидаем город и выезжаем на трассу. Кошусь на Вадима… Если он захочет покопаться в прошлом Зарубова, то быстро узнает, где этот мерзкий тип работал, а там и сплетни собрать можно. Тогда все соотнести будет не так сложно, и то, что создавалась не один год, рухнет моментально.

Я не могу этого допустить…

– Когда-то я пыталась устроиться к Зарубову секретарем, но условия меня не устроили, – придумываю на ходу банальщину, разрывая тишину салона.