Твою мать!

Раздражённо сплёвываю.

— Урою всех!

И как назло в тот вечер из-за потасовки произошёл сбой систем, камера лицо бундарки не зафиксировала, только вид со спины — как сидела за барной стойкой на высоком стуле, покачивая аппетитной ножкой.

Уффф…

Опять ноги её вспоминаю, в яйцах аж звенит от голода и злости, стоит только сладенькому образу заиграть в памяти тысячами салютных залпов.

Когда стервочку поймают и приведут ко мне, поставив на колени, подобно рабыне, боюсь я сорвусь и оторвусь по полной. В тот же миг!

Немедленно сделаю то, что не успел в клубе.

Я накажу тебя, детка.

Лютым. Диким. Трахом.

Нашпигую все твои узенькие отверстия своим громадным стояком и щедро залью спермой.

Вот так…

Чуть не кончил от такой охуительной картины.

Будешь вся помечена. Будешь моей. До тех пор, пока не скажу: “Хватит, наигрался!”

И хер я тебя отпущу! Разве что только на свой… хер.

Опущу и прокачу на нём с ветерком.

— Неужели за границу смылась? Вычислить сию же секунду!

— Да, босс!

— Выполняйте.

Пальцем жму на кнопку беспроводного наушника, вздыхая.

Чё ж так не везёт?

Всё, что у меня есть от сексапильной стервочки — фоторобот, составленный из моих слов. Она или профи, или по жизни такая везучая, что ни на одной камере не засветила лица.

Прям грёбаный полтергейст! Агент 007, млять! Подосланный ко мне с особо важной миссией по тайной съемке порева.

Ну а что! Чем не преднамеренный компромат?

А вдруг это “приветик” от Титова?

Вот ска…

Бинго!

Как же я раньше не подумал! Вдруг, шубушная краля реально подставное лицо? Пламенный привет от моего самого ненавистного конкурента.

Колешу по главному кольцу города, делая затяжки для успокоения, и размышляю, как буду выпутываться из всего этого смехотворного дерьма.

***

Как так получилось, что на меня всё разом навалилось?

В магию, колдунов и прочую мистическую ересь никогда не верил, но прямо сейчас нахожусь на грани, чтобы сделать исключение.

Подстава от девчонки, проблемы в семье, новая Ламба — груда металлолома.

Хрен уже с тачкой! Новую куплю, не обеднею, но репутация семьи… уважение и принятие Сарбаевых дороже всяких денег.

Хуже всего — разговоры о свадьбе с Лейлой, как главное условие отца для искупления вины.

Он спятил, без шуток!

Я жениться не хочу и не собираюсь, тем более на нелюбимой. Должен же быть другой выход, как избежать столь безжалостного наказания.

Отец, неужели ты меня настолько ненавидишь, что женишь на страшилке?

Вспоминаю Лейлу Талаеву, передёргивает от воспоминаний. На семейных праздниках, она нередко подвергалась насмешкам: дети часто дразнили Лейлу из-за круглых щёк, неповоротливости, внушительных габаритов тела.

Лейла плакала. Убегала прочь, где-то в закутках пряталась и, чаще всего, проводила все семейные мероприятия в одиночестве.

Почти! В обнимку с рыжим котом, живущим по соседству. А после вообще перестала появляться на людях, так что я её уж и забыл.

Помнил только имя, что ассоциировалось у меня с пампушкой в пышном розовом платье, двумя длинными косами и щеками размером с теннисные мячи.

Всё. Считай, подписал себе приговор. Теперь нужно как-то изворачиваться, что-то кутить, дабы избежать беспощадной участи.

И тут я понял, почему они хотят на меня Лейлу скинуть — такую “красоту” даже за приличный выкуп женихи не возьмут.

Думай, Селим, думай!

Нужен совет, однозначно…

На ум вдруг всплывает имя доброго знакомого — Рината Уварова.

В телефоне ищу его номер, делаю звонок, прикладывая динамик к уху. На четвертом гудке отвечает низкий, мужской голос.

— Привет, есть минутка? — выпаливаю сиемоментно.

— О, Селим! Сколько лет, сколько зим! Как ты?