Я прощаюсь с ней и с щенком, подхватываю биту, которая уже выручала ни раз, и бегу домой.

Время пролетело так быстро, а ведь мне еще нужно собраться, чтобы выглядеть соответственно.

У меня есть очень красивое платье. Похоже на бальное, в пол и я в нем словно принцесса из сказки. Оно отливает зеленым и от этого мои глаза буквально начинают светиться. Они у меня хамелеоны. Вроде бы карие, а иногда кажутся желтыми. Если надеть что-то зеленое, становятся явно зелеными. В общем, меняются как по волшебству. Бывают даже серыми. Жаль, голубыми никогда не становятся, у мамы были небесно-голубые, но я все равно довольна.

Я очень долго выбирала это платье, но одевала лишь один раз, на выпускной. С того момента платье висит в шкафу, в специальном чехле.

Достаю его и подхожу вместе с ним к зеркалу.

Надену его, все же филармония. И мне очень хочется выглядеть красивой для Саши. У меня еще никогда не было парня, несмотря на то, что один раз я все же целовалась. Но это был такой странный случай, скорее порыв...не хочется думать о нем сейчас. В общем, парня еще не было, а потому я несколько волнуюсь.

Волосы я тщательно расчесываю и делаю высокий хвост, концы которого слегка подкручиваю щипцами. Даже в таком виде он получается ниже талии, и я радуюсь, что до сих пор не поддалась ни одному из временных порывов отрезать волосы. Такие иногда возникают. Особенно в жаркую погоду. Но потом проходят.

Все же в длинных волосах что-то есть. Какой-то особый стиль, шарм.

Мама очень любила мои волосы и подолгу плела мне косы, одно из детских воспоминаний о ней. Это было классное время.

Облачаюсь в платье, наношу легкий макияж.

- Стааась, а Стаась.

В комнату вламывается тетя Люда, как всегда без стука. И застывает на пороге.

Окидывает меня взглядом с головы до ног.

- Ээээ, ты куда это собралась?

С появлением папиной сожительницы в комнату просачиваются запахи столовки. Тетя Люда держит в руках две увесистые сумки в цветочек, и я уверена, что там у нее стопки котлет с картошкой или что-то в этом роде.

- На свидание?

Лицо женщины приобретает воинственный вид. Кажется, замахнется сейчас на меня одной из сумок и все содержимое, все эти картошки, подливы и голубцы, вывалятся на мой прекрасный наряд и убьют его, придавив своей безысходностью.

На всякий случай отхожу подальше и побыстрее отвечаю.

- В филармонию! Папа разве вам не говорил?

- А, да. Позабыла совсем. Придумаете тоже, что ты, что он.

Тон тети Люды становится чуть менее агрессивным, но в нем все еще сквозит недовольство.

- А с кем идешь?

- С подругой, - отвечаю быстро.

Не люблю врать, до ужаса, но как тут по-другому?

- Надо сказать твоему отцу, чтобы заканчивал с этим. Филармониями всякими. Взяли моду, наряжаться, тащиться туда. Когда можно включить телевизор и посмотреть сериал. Вот где основное искусство! А там что? Пиликают на чем-нибудь и никакой драмы, никаких эмоций. Тьфу на вас. Связалась на свою голову с ненормальными.

Тут тетя Люда немного кривит душой. Ей очень нравится, что она живет с мужчиной, которого все расхваливают и некоторые даже помнят. Все же папа был довольно известным дирижером в свое время, до смерти мамы, и даже давал международные концерты.

Если бы ей это не нравилось, она бы убрала все старые афиши с глаз долой. Но нет же, висят в их комнате, пришпиленные кнопками поверх обоев в цветочек, и радуют глаз всех, кто к ним ни заглянет.

- А я чего зашла то, - продолжает разговор тетя Люда, - радостные новости, Стаська. Витенька то наш в субботу приезжает, звонил только что.

- Уже? – непроизвольно вырывается.

Я тут же прикусываю губу, но поздно.