Именно такую жизнь я представляла в своих наивных фантазиях, а на деле вышло, что я влюбилась в наследника гостиничной империи, отдала ему всю себя, а он просто вытер о меня ноги. Вот такая она, реальная сказка о современных Золушках.
Как же всё-таки непредсказуема жизнь...
Тогда я ещё не знала, какой сюрприз она мне приготовила.
3. Часть 3
***
- Запечённая форель, устрицы, фуагра... В общем, ничего особенного, - листает меню старшая смены Олеся, быстро водя указательным пальцем по дисплею электронной записной книги. - Вот, отнеси пока закуски, а потом мухой в "горячий" цех, скажи Армену, чтобы поторопился с отбивными из мраморной говядины.
- Хорошо, - завязываю ту́же за спиной длинный коричневый фартук и подхватываю поднос с гуакамоле. - "Сам" там?
- Конечно! И жена его, и дочь, и зять. И ещё чёрт ногу сломит - полный банкетный зал. Всё, иди уже, Кострова. Я потом из-за вашей нерасторопности по шапке получу, - торопит Олеся, подталкивая меня к выходу из кухни.
Владельца нашего ресторана - Фёдора Игнатьевича Зотова я видела всего один раз и то мельком. Обычный мужчина слегка за шестьдесят, которому хватило ума не только сколотить состояние в разрухе девяностых - но и спустя годы многократно приумножить. Сейчас сеть его ресторанов самая дорогая и популярная не только в нашем городе, но и за его пределами. Сам Борис - ресторанный гуру, фамилия и внешность которого никому точно не известна, хвалил кухню Зотова, а более злостного и неподкупного критика ещё поискать.
Не знаю, что они там празднуют - то ли юбилей, то ли ещё что - понятия не имею, да и это мне не особо интересно. Единственное, что я знаю - это то, что облажаться нельзя ни в коем случае. Едва заметная улыбка, добродушное лицо и закрытый когда следует рот - три кита, на которых строится "картера" первоклассного официанта.
У входа в банкетный зал суетится Лена, проверяя, чтобы всё было по высшему разряду.
- Долго. Невыносимо долго, Кострова! Иди, - быстро машет кистью, указывая на дверь.
Перехватываю поднос в другую руку и, виртуозно удерживая баланс, вхожу в зал.
"Голиаф" выдержан в едином чопорном английском стиле: накрахмаленные скатерти, подсвечники, позоло́та. И банкетный зал не исключение. Только мне настолько приелась окружающая красота, что я уже давно перестала её замечать. Как и лица людей. Я могу мило отвечать на вопросы гостя, улыбаться и порой даже принимать комплименты, но стоит ему покинуть ресторан, я тут же забываю, как он выглядел.
Вот и сейчас, приближаясь к столу и, пробегаясь тем временем быстрым взглядом по лицам гостей, я не могу понять, кто же из них Зотов.
Большинство мужчин в возрасте, как и ухоженные женщины, расположившиеся от них по правую руку. Но есть среди них и несколько молодых. Например, девушка с шикарными белокурыми локонами, сидящая спиной ко входу. Судя по тонкому запястью и миниатюрным пальчикам сжимающим ножку фужера - моя ровесница, может, чуть старше. И мужчина рядом с ней: стильно остриженный затылок и бугрящиеся под рукавами пиджака хорошо развитые бицепсы - он тоже не старше тридцати пяти.
"Дочь и зять Зотова", - мелькает мысль, но она настолько незначительная, что я моментально о ней забываю, погружаясь в свои профессиональные обязанности.
Тенью проскальзываю мимо о чём-то беседующих гостей, расставляя на столе тарелки с закусками.
- Великолепный коньяк, Федя, - причмокивая, одобрительно кивает седовласый мужчина с двойным подбородком. - Очень похоже на "Генри". Где закупаете?