–Валюша! Ну, куда ты? Нельзя туда, пойми.

–Мой Юрка! -рыдала я.

Маша наклонилась ко мне, посмотрела серьёзно так и сказала:

–Пойдём, ничего не поделаешь, Валюша, пойдём. Нас мама ждёт.

Она тянула меня за руку, прочь от этого места. А я всё шла и думала про своего Юрку и про то, что я не сберегла его. Мы уходили всё дальше и дальше от дома. Все были очень расстроены.

–Маша, а где мы теперь жить будем? – тихо спросил Ростик.

Маша помолчала, задумавшись. Что она могла ответить? Она и сама была растеряна.

Помолчав, она тихо сказала:

–Ваша мама что-нибудь придумает, обязательно.

Вскоре мы подошли к остановке, где нужно было ждать маму. Через некоторое время её трамвай подъехал.

3.

Мама вышла из вагона и сказала встревоженно.

–Дети, пришло предупреждение, что фашисты могут захватить наш район. Оборону прорвали. Нужно уезжать!

–Мама, наш дом разбомбили.

Мама на мгновение опешила:

– О, господи! Как же теперь?

Она стояла растерянная, видимо, что-то решая.

–Ну, ладно, совсем нет времени. Некогда. Поехали. Спасибо тебе, Маша! Прощай.

Мы быстро простились с Машей и сели в трамвай, в котором было много рабочих, ехавших на смену в сторону Сосновой поляны.

Мы с Ростиком любили ездить на трамвае. Как всегда, мы протиснулись к окну и стали смотреть на проплывающие мимо дома и людей. Мы любили свой город. До войны он был очень красивый: множество дворцов и музеев, купола храмов, набережная Невы и мосты. Сейчас наш Ленинград выглядел совсем по- другому: разрушенные взрывами дома и мостовые, заклеенные крест- накрест окна, памятники, обшитые досками, военные на улицах и повсюду пушки. В общем, город представлял собой печальное зрелище. Когда наш трамвай подъехал к Сосновой поляне, внезапно раздались выстрелы. Мама сразу же остановила трамвай.

Кто-то закричал:

–Ложись!!!

Ростик схватил меня за плечо и потянул вниз.

–Скорее, к выходу,-говорил он и толкал меня вперед.

Мы пригнулись и торопливо, полусогнувшись, пробирались к выходу. Вдруг я потеряла его руку и испугалась.

–Ростик! –крикнула я.

Я почувствовала, как чья-то рука обхватила меня сзади и стала подталкивать к выходу. Это была мама.

–Валюша! Не бойся! – говорила она. – А где Ростик? Найди Ростика!

Я стала глазами искать его в толпе.

– Мама, мама! Я тут! – отозвался Ростик.

4.

Оглушенные стрельбой, испуганные до смерти, мы выскочили из трамвая и побежали в ближайшие кусты. Стрельба слышалась отовсюду. Мы бежали по канавке, вдоль Батистова канала, в сторону рыбачьих домиков.

Видно было, что здесь уже прошёл бой. Вдруг мы заметили солдатика возле пулемёта. Он лежал неподвижно, открыв глаза. Его взгляд застыл. И только небо отражалось в голубых глазах. На груди было большое пятно крови. Я вскрикнула, мама жестом показала мне, что надо тихо. И мы побежали дальше. На пути нам то и дело встречались убитые солдатики. Один так и замер, с гранатой в руке. Сколько их было, я сейчас и не вспомню. Мы всё бежали и бежали, пока совсем не выбились из сил. Присели под каким-то кустом, передохнули и снова побежали. Выстрелы не смолкали, они звучали то близко, то вдалеке. Страх гнал нас в сторону рыбачьих домиков на берегу Батистова канала. Эти домики были похожи на небольшие сарайчики, в которых хранили сети и другое снаряжение для рыбалки. Наконец-то мы добрались до нашего домика.

–Заходите скорее! -торопила мама.

Мы быстро зашли внутрь и упали кто куда. Внутри было темно и сыро. Пахло не очень хорошо. Но нам было не до этого. Ноги сильно устали. Все тяжело дышали и были уставшие от быстрой ходьбы и переживаний этого дня.

–Переждём здесь. -негромко сказала мама. – Нужно сидеть очень тихо. Чтобы нас не заметили.