Залезла в куб мышь с мясом и наелась до отвала,

Лежала и смотрела на мир сытыми глазами.

А вскорости одна из пяти кошек появилась,

Хотела у неё своею долей поживиться,

Но мышь на кошку с наглым удивлением воззрилась,

Сказала: «Ах ты, слюнтяйка, не стану я делиться.

И если голодна, кормись детишками своими».

От злости кошка бросилась, на мышку налетела,

Но не заметила, та в кубе, кристальном, сидела,

Невидимой была стекла преграда между ними.

Ударилась так сильно, как на камень набежала,

Что, выскочили из орбит глаза, лежать остались,

И мышь опасность – ею съеденной быть – избежала,

Таким же образом пять кошек с жизнью их расстались.

Так Бодхисаттве каждый день монеты отдавая,

Жила беспечно мышь с ним, даже голода не знала,

И дружба с Бодхисаттвой всегда жизнь ей защищала,

Так прожили они всю жизнь, друг другу помогая.

Когда в Бенаресе царь Брахмадатта находился,

И в царстве создавал законы среди масс, народных,

То Бодхисаттва божеством морским опять родился,

И обитал в морских глубинах средь существ, подводных.

Раз ворон со своей подругой прилетел на море,

Чтоб кормом там на берегу каким-либо разжиться,

Дары там люди оставляли, чтобы сохраниться,

Всем божествам, чтоб избежать им гибели и горя.

Божественные существа повсюду обитали,

Как птичий бог Супаннас, также Нагас, бог змеиный,

У моря угощенье моряки им оставляли,

Такой обычай соблюдали рыбаки, старинный,

Нашли ворон с подругой там вино и много пищи:

Рис, мясо. рыбу, фрукты, и наелись до отвала,

– «Мне море нравится, -подруга ворону сказала, -

Кто в нём живёт, не может побираться словно нищий,

А почему бы жителями нам не стать, морскими,

Нам нужно научиться лишь нырять и плавать вольно.

Давай попробуем, ведь чайки плавают, мы с ними

Друзьями станем, будем жить так сытно и довольно».

Услышав слова эти, ворон с нею согласился,

Но всё же сомневался, и воды ещё боялся,

Когда та подошла к воде, на берегу остался.

Но, пересилив страх, последовать за ней решился.

Но тут волна, огромная, на берег накатила,

Как будто из пучины сама смерть на берег влезла.

Его подругу подхватила, в море утащила,

Помочь никак не мог он, под водой она исчезла.

И ворон, сидя на камнях, заплакал, сожалея,

Что потерял подругу, стал кричать, что было силы:

– «Любимая, зачем ты чайкой стать меня просила,

А я тебе согласье дал, глупца мозги имея».

Его крик жалобный все вороны тут услыхали,

Всей стаей собрались, к нему на берег прилетели,

И стали утешать, помочь ему чем-то хотели,

Подругу чтоб спасти, свои идеи предлагали.

Один сказал: «Нас очень много, мы тебе поможем,

Давайте, воду эту вычерпаем всю из моря,

На дне найдём подругу, и исправим твоё горе,

Вернём её тебе, ты нам поможешь в деле тоже».

И все с энтузиазмом принялись за это дело,

Все стали клювами вычерпывать из моря воду.

У скал собралось множество вороньего народа,

Решили море осушить, работа закипела.

Но вскоре в горле стало горько от воды, солёной.

Глаза со временем у воронов всех покраснели,

Но всё ж они подругу ворона спасти хотели,

И, осушая море, песню пели о спасённой:

– «Хоть и глаза устали, в клювах соль вся остаётся,

Стараемся спасти её мы, силы прилагаем,

Но море полное, всё вычерпать не удаётся,

И почему так получается – не понимаем».

И также ворона друзья всей стае подпевали:

– «Подруга наша, дорогая, ворона супруга,

Тебя мы в стае, как прекраснейшую птицу, знали,

Зачем же в море ты пошла одна, покинув друга?

Изящным клювиком и черноокими глазами

Блистала ты, и голосом, чистейшим, песни пела

На радость нам, но море твоим телом завладело,

И ты в воде погибла, и уже тебя нет с нами».

И тут вдруг божество морское появилось