Если Будда – историческая личность, ясно, что Отречение состоялось, причем уже одного этого факта было достаточно для формирования не имеющих больше ничего общего с действительностью легенд. Что касается четырех знаков, в Писаниях мы располагаем подтверждением, что рассказ о четырех посещениях парка родился из стремления придать видимость историчности каноническому пассажу, в котором на самом деле не содержится никакой информации об этих событиях. Изложенные выше события были просто сконструированы на материале изложенных в Каноне размышлений Будды о старости, болезни и смерти. То же самое мы обнаруживаем и в истории Отречения. Приведенные выше древние канонические повествования об уходе Готамы из мира ничем не напоминают позднейшую легенду. Они повторяются в различных частях Писаний и механически объединены в сутте, обращенной к джайну Махасаччаке (Мадж., i, 240).

И вот перед моим просветлением, когда я был еще Бодхисаттой и не был полностью просветлен, я подумал: тягостна жизнь в доме, в пыльном месте. Под открытым небом отречение от мира. Нелегко для того, кто живет в доме, вести совершенно полную, совершенно чистую и безупречную благочестивую жизнь. Что, если я избавлюсь от волос и бороды и, надев желтые одежды, оставлю дом для бесприютной жизни?

И вот в другой раз, когда я был еще мальчиком, черноволосым юношей в расцвете молодости, в начале жизни, когда не желавшие этого мать и отец рыдали и их лица были заплаканы, я срезал волосы и бороду и, надев желтые одежды, оставил дом для бесприютной жизни.

Конец ознакомительного фрагмента.