– Алиса, посмотри на меня, – уговариваю ее. – Что случилось?

– Не прикасайся! – вскрикивает она и дергает ручку двери.

– Э, подруга, так не годится, – Миша выгибается и сжимает ее пальцы. – Чего ты испугалась? Рассказывай. Мы тебя защитим.

– Нет! Вы монстры.

Так ничего от нее не добившись, мы приезжаем в отделение полиции. Разбирательство занимает немного времени. Я дышу в прибор, даю показания, подписываю бумаги на штраф. Алиса, нахохлившись, сидит на диване, шарахается от каждого, кто к ней приближается, и настороженно следит за мной взглядом.

Пока копы суетятся, приезжает Леонид Михайлович, адвокат нашей фирмы. Он улаживает формальности, и меня наконец отпускают.

– Вы свободны, – говорит лейтенант Седых, уставившись в экран монитора. – Машину заберете на штраф-стоянке.

– А кто за это безобразие ответит? – спрашиваю, чеканя каждое слово.

– Вы сами виноваты, – теперь девица пристально смотрит на меня, и от этого взгляда хочется поежиться. – Нужно было просто подать документы и не устраивать представление зажравшегося мажора.

– Я устраивал? Ну, ты и стерва! Видишь, – показываю пальцем на Алису, – что ваши действия с ней сделали. Сейчас я повезу ее к врачу, и если тот поставит ПТСР (посттравматическое расстройство), вы до копейки заплатите за ее лечение.

– Извините, – наконец лейтенант Седых смущается. – Мы уже пригласили врача.

Действительно, в комнату заглядывает человек в медицинской форме. Девушка-полицейская сжимает мышку так, что белеют костяшки пальцев.

«Ага! – злорадствую про себя. – Пора с тебя, красавица, сбить спесь!»

– Доктор, – бросаюсь к нему. – С моей подругой что-то происходит.

Медики уводят Алису, но ни меня, ни полицейских с собой не берут. Я покупаю стаканчик кофе в автомате и согреваю о него пальцы. Сейчас они холодные, как лед, и даже плохо сгибаются. Одежда подсыхает, мелкая дрожь, сотрясающая тело, пропадает.

– Макар Павлович, мне нужно позвонить, – адвокат трясет телефоном и уходит в коридор.

Я сажусь в углу дивана и молча прихлебываю кофе. От нечего делать разглядываю своего врага.

Лейтенант Седых сняла куртку и фуражку полицейского. Мокрые волосы гладко причесала и убрала со лба. Теперь я вижу перед собой хорошенькую девушку. У нее большие и выразительные глаза, аккуратный носик и губы красивой формы. Если бы не сердитое выражение лица, можно было бы назвать ее очень привлекательной.

Дверь распахивается, Седых вскакивает, я давлюсь кофе. Теперь вижу, что и фигурка у лейтенанта просто отпад! Влажная форменная рубашка облегает грудь, которая наливными яблочками смотрит прямо на меня. Или я на нее? Черт, это не важно! Зато ладони чешутся от желания проверить полноту аппетитных полушарий.

Ставлю стаканчик с кофе на диван и вытираю вспотевшие пальцы, начисто забываю, почему оказался в полицейском участке.

– Ну, что там?

Окрик лейтенанта приводит меня в чувство, на пороге показываются врачи без Алисы.

Мы все бросаемся к ним.

– Молодой человек, – обращается ко мне полноватый доктор. – Как часто бывает замутненное сознание у вашей подруги.

Он снимает очки, протирает их салфеткой, вытащенной из кармана, а я стою, словно прихлопнутый пыльным мешком из-за угла, и ничего не понимаю.

– Сознание какое?

– Замутненное. Короче, часто она бред несет? Может, наркотиками балуется?

– О чем вы?

– Наркотики? – тут же настораживается Седых. – Вы взяли у девушки анализ мочи?

– Не мели чушь! – рявкаю на нее.

Нахмуриваюсь, вспоминая. Алиса, конечно, еще та истеричка, но не сумасшедшая и не наркоманка. Обычная избалованная родителями принцесса.

– Анализ взяли. Уж очень странные вещи она говорит. Похожие на галлюцинации.