Когда я вернулась обратно в комнату, то заметила, что у меня на телефоне пропущенный звонок от Димы. Я перезвонила ему, но вместо теплых слов услышала «Нам нужно встретиться. Немедленно. Сейчас же». Я спросила, где именно. «На углу закусочной дяди Саши». Она была недалеко моего дома, но там мы собирались нечасто, потому что папа с Александром не дружил. Я пришла туда сразу же после телефонного звонка. Татаров не улыбнулся мне, наоборот – отстранился. У меня навернулись слезы. Я спросила:

– Что случилось? Неужели обидела тебя?

– А тебе отец ничего не говорил?

– Нет, а должен что-то?

– Да, он пытался обмануть моего папу.

– В смысле? Что произошло?

– Узнай у своего отца.

– Ты издеваешься? Говори, давай, Татаров

– Ладно-ладно. Видишь ли, наш уважаемый бизнесмен Андрей Иванович Федякин был уличен в рейдерстве.

– Как это был уличен в рейдерстве?

– А вот так, все просто. Твоему отцу дали деньги за то, чтобы он обанкротил моего отца.

– Я… Я… Я не знала. Правда. Мне никто ничего не говорил, – замешкавшись, произнесла я.

– Прости, Полин. Я тебя безумно люблю и хочу быть с тобой, но мне это запрещено. Твоего отца будут судить, возможно, и мать пострадает, я не могу допустить того, чтобы и тебе досталось. Прости меня, родная, но я бессилен тут.

– То есть ты хочешь меня бросить? – я повторила несколько раз эту фразу, вытирая слезы.

– Я не хочу, Поль, но видимо такова судьба. Мы можем остаться хорошими приятелями. Я буду любить тебя вечно, ты же знаешь.

– Эх, Татаров, зачем ты так со мной? Что я тебе сделала? Почему мне приходится расплачиваться за ошибки отца, причем недоказанные?

Татаров промолчал и через минуту удалился к своему дому, не попрощавшись со мной. После этих слов я поняла, что сломлена и теперь опустошена полностью. Вернувшись в слезах, увидела моего «дорогого» папочку и решила обратиться к нему:

– Федякин Андрей Иванович, мне же так к Вам теперь обращаться, да?!

– Что ты, Поль, что случилось?

– А ты будто бы не знаешь?!

– Ну, так просвети меня, в чем дело.

– В чем дело?! Ты еще спрашиваешь меня? Ты плохой, папочка, очень плохой.

– Я тебя слушаю. Продолжай.

– Почему ты пытался обмануть отца Татарова?

– Полин, нам очень были нужны деньги. Твоя мать стала меньше получать, а мне сделали выгодное предложение.

– Но ведь старший Татаров тоже хорошо платил, так ведь?

– Он платил намного меньше, по сравнению с тем, что мне предложили другие люди.

– Ну и что, ты получил ту сумму?! Нет?! Так и думала. Ты доигрался папочка.

– А вообще, почему тебя это волнует? Тебе же от этого ничего не будет.

– Не будет? Уверен ли ты?

– Ну да.

– Нет, папочка. Отец Татарова запретил Диме встречаться со мной, и тот меня бросил, тебя осудят, мать могут понизить, и, ко всему тому, что есть, еще могут лишить дома.

– То есть хочешь сказать, что этот, промолчу, Татаров вот так взял и накатал заявление на меня?

– Представь себе, да.

– Вот же ничтожество! Чтобы ему пусто было!

– Словами делу не помочь, пап. Я ухожу из дома. Я ненавижу мошенников. Ты ведь этого хотел, когда брал «черные деньги»? Хм… Спасибо, папочка.

– Но, Полина, постой, не руби сгоряча. Обдумай все.

– Нет. Ты меня предал. Ты всех нас предал. Пока!

– Дочь еще называется. Как ты так можешь?! Глупая, остановись. Я думал о вас с мамой, прежде всего.

Но ответ так и не прозвучал. На этой печальной ноте я ринулась в свою комнату и начала быстро собирать чемодан. После того как все было упаковано, спустилась вниз и пошла куда глаза глядят с накопленными мной пятью тысячами рублей. Я не знала, где буду ночевать и где искать еду. Спустя некоторое время мне пришла идея напроситься либо к Весте, либо к Ирен. В кармане нащупала те самые заветные деньги и, добежав до первого автомата, позвонила двум подругам сразу, но обе мне отказали. Ирен сказала, что ее родители не любят гостей, Веста пояснила, что она живет с парнем и вместе нам будет некомфортно. Только я понимала, что в реальности теперь я осталась без всего, мать понизят, отца посадят, дом отнимут, и я стану тем самым «отребьем», как когда-то звала мою одноклассницу из бедной семьи. Неужели она была права, назвав меня жалкой? После этих мыслей мне трудно было сдержать слезы. Пройдя пару остановок пешком, несмотря на холод, остановилась в парке, где часто гуляла с Татаровом, подошла к нашей с ним лавочке, стряхнула снег, достала из чемодана еще один свой теплый пуховик, постелила его, а потом улеглась, положив под голову чемодан. Уснула я не скоро. Благо полиция меня не застала, и мне удалось хоть как-то, но выспаться.