— Ты полный идиот, если губишь себя из-за бабы. Хватит вести себя, как пересушенная на солнце вагина. Бери заказ и займись делом. Кстати, на твой счет упала кругленькая сумма от некого О’Доннелл.

Кривая ухмылка растягивает мои губы.

— Интересно.

***

Остаток вечера я провожу в пустой квартире, старательно копаясь в своей голове в надежде выстроить хоть какую-то хронологию событий. Но, не выдержав монотонной боли и скачущих мыслей, снова тянусь за бутылкой. Сейчас я не готов думать, а тем более бороться с привычным искушением.

Глоток за глотком, я погружаюсь в расслабленный кокон иллюзий. Но резкий стук в дверь выбивает меня из безмятежности.

Перевожу мутный взгляд на часы. Три часа ночи. Какого хрена?

С усилием тру ладонями глаза, чтобы хоть немного привести себя в чувства и, дотянувшись до пульта, включаю на плазме видеонаблюдение. С минуту фокусируюсь на изображении и, увидев женский силуэт, с облегчением выдыхаю. Фил всегда чувствует, что мне нужно. Снимаю блокировку двери, прежде чем заставить изможденное тело подняться с дивана и принять подарочек от друга.

5. Глава 4

Мерф

Мой отец никогда не повышает голос, но его молчание страшнее крика. Поэтому, просидев в десятиминутной тишине под его пристальным взглядом, я не выдерживаю и первая нарушаю тишину.

— Знаешь, меня всегда интересовало, почему ты так долго оттягивал момент выдать меня замуж.

— Во-первых, ты моя единственная дочь.

— Ты хотел сказать, единственная наследница?

Он шумно вздыхает.

— Мерф, в тебе есть стержень, и в твоих венах течет кровь О’Доннелл, это уже мощный магнит для мужчин. К тому же ты далеко не инфантильная девушка и вдобавок единственная наследница семейной империи, что также делает тебя весьма опасной фигурой в криминальном мире Чикаго.

— Получается, ты подразнил Готти вкусной морковкой в виде большей власти и ничего не дал. И тем самым спровоцировал войну?

— Война между синдикатами была неизбежна. Даже если бы я отдал боссу Готти то, что он хотел, сразу.

Боссу Готти. А точнее его сыну, который через месяц должен стать во главе Чикагского синдиката.

— Тянул время? — с грустью в голосе произношу я, чувствуя, как мной овладевает усталость.

— Нужно уметь использовать чужую силу.

— Вот как? — губы растягиваются в печальной ухмылке. — Значит, ты использовал меня в качестве наживки?

Отец проводит ладонью по щетине и опускает ее на ручку трости с резной головой льва.

— У женщин должно быть одно замечательное качество: уметь вовремя замолчать, Мерф. Так вот, — он создает искусственную паузу, — у тебя его нет.

Закатываю глаза. 

— Я не боюсь высказывать свое мнение.

— Думаешь, это полезное качество для женщины в нашем мире?

— Ты зря тратишь время, пап, — перекрещиваю на груди руки и отворачиваюсь к окну.

— Я очень тебя люблю, детка. Но сейчас не лучшие времена, и больше ты не должна покидать территории поместья. Нам очень повезло, что все закончилось… благополучно.

— Благополучно? — шиплю от вспыхнувшего в груди раздражения, резко впиваясь взглядом в отца. — А может, просто нужно нанять людей, которые умеют нормально выполнять работу телохранителя? Я не хочу жить в клетке! Я не жертва!

Он тяжело выдыхает, крепко сминая морщинистыми пальцами рукоять трости.

— Ты вся в мать, — укоризненно качает головой, а затем следует тяжелый вздох. — И я не осуждаю тебя, Мерф. Но у твоей матери, помимо дерзкого языка, был еще и острый ум.

— И где она теперь? Я смотрю, ум ей не очень-то помог прожить долгую и счастливую жизнь! — глаза отца вмиг ожесточаются, и я тут же прикусываю язык, заставляя себя заткнуться, прежде чем продолжаю более спокойным тоном. — Прости… Давай закроем тему.