— И ты не боишься ни моей магии, ни меня, что радует. Точно умница, — улыбнулся Арий.

Что же он со мной, как с ребенком, разговаривает?

— Спасибо, что вылечил, — сказала я, робко улыбаясь.

Арий наклонился, поочередно поцеловал мои колени и тут же отпустил, тревожно в меня вглядываясь.

— Неприятно?

Я покраснела и опустила глаза.

— Элла, ответь, пожалуйста.

— Нет.

Улыбнулся.

— Не сердишься? — спросил почти шепотом.

— За что? — удивилась я.

— За мои ласки и прикосновения, Элла, — отозвался Арий.

— А должна? Вы же мне...

— Давай на ты, мой самоцвет.

Я растерянно кивнула и снова покраснела.

— Мне сложно сдерживаться, Элла. Но и извиняться не буду.

Эм... И понимай, как хочешь.

— Давай поговорим на эту тему чуть позже. Все волнуются, что меня нет.

— Откуда ты знаешь? — спросила я.

— Я чувствую эмоции драконов, — отозвался Арий.

Даже так. Интересно... За последние полчаса я узнала о драконах больше, чем за всю свою прежнюю жизнь.

— Ты хочешь посмотреть, что в ларце, пока мы вдвоем?

— А как? Архара не смогла, — вспомнила я.

— Это потому что на него чары наложены, — заметил Арий.

— И ты их снимешь?

— Нет. У меня не получится. Только у тебя.

Я уставилась на него. Шутит.

— Там кровная магия.

Очень понятно.

— Смотри, — тут же пустился в разъяснения Арий. — Шкатулка принадлежала твоей матери, так?

— Да.

— Значит, открыть ее может она...

— Матушка умерла, — напомнила я.

Арий ласково погладил мою ладонь.

— Знаю, мой самоцвет.

Толпа мурашек гордо прошествовала вдоль позвоночника, едва он так ко мне обратился. Да что же это такое! Наваждение, не иначе!

— Но в тебе течет ее кровь. Достаточно капли, чтобы открыть крышку.

— И потом постоянно так делать?

— Нет, конечно. Сработает магия памяти. Ты сможешь спокойно пользоваться ларцом. Захочешь, переложишь содержимое в другое место. У меня и сокровищница, если что, есть. Но я бы не советовал. Только наши дети потом смогут открыть ларец, и лучшего места для хранения того, что в нем есть, явно не найти, — заметил Арий. — Это очень древняя магия. Даже я не в силах ее воссоздать.

Я кивнула, слушая его вполуха, положила книгу на колени и провела пальцами по окованной крышке ларца. Что же ты там прятала, мама? И нужно ли открывать это здесь и сейчас?

— Элла, если не хочешь, то потом посмотришь.

— Ты не против? — удивилась я.

— Нет. Но все же...

— Что?

— Я, конечно, не думаю, что твоя мать держала в ларце что-то опасное, но мне было бы спокойнее, если ты его при мне...

Арий не договорил, притянул мою руку к себе, нежно поцеловал, потерся о ладонь, напоминая кота. У него даже глаза как-то сузились и загорелись. И пряди черных, как ночь, волос пощекотали мою кожу.

— Я открою, — ответила, пытаясь отвлечься от мурашек.

Это ведь правильно, что он меня касается. Как-никак жених... Суженый ли? Опять нет ответа.

Я встала, положила книгу на пень, где только что сидела, и уколола щепкой палец.

2. ГЛАВА ВТОРАЯ

Наверное, когда снимается заклятие, должен возникнуть гром и подняться ветер, но ничего подобного не случилось. Лишь крышка ларца, на которую попала капля крови, с тихим щелчком приподнялась и открылась. Я осторожно заглянула внутрь и охнула. В ларце матери лежали, переливаясь, украшения из самоцветов.

— Красивые, — тихо заметил Арий. — И явно гномьей работы. Наверняка из поколения в поколения передаются.

Моя мама была из богатой семьи, это я точно знаю. Но о своих родственниках никогда не рассказывала. Может, не хотела с ними общаться? Или же имелись другие причины.

Уже не узнаю.

Я повернулась к жениху, вздыхая. Он удивленно приподнял брови.

— Не хочешь получше рассмотреть?

— Тебя же ждут, — с сомнением заметила я, естественно, желая рассмотреть украшения матушки.