- Почему ты так заботишься о моей дочери? - спросил Дима.

- Но должен же кто-то это делать! Раз уж собственный отец, предпочитает вообще не замечать её.

- Я забочусь о Маше. У неё есть все, о чем может мечтать ребенок: всевозможные игрушки, одежда, заботливая няня...

- И ты думаешь это все, о чем мечтают дети? - спросила она с грустью. - Ей нужно твое внимание! Ничто на свете не заменит этого. Скажи, когда ты последний раз просто спросил как у неё дела? Почитал сказку на ночь, погулял с ней, да хотя бы в саду. А помнишь ли ты, когда последний раз сам подарил ей игрушку? Маша помнит, и именно поэтому Михаил Дмитриевич - её любимая игрушка! Ведь мишку подарил ей папа на последний день рождение. - Увидев, как поражен Дима, она убедилась в своей догадке. - Спорим, ты сам забыл, что именно ты подарил ей медвежонка.

- Зачем спорить, если знаешь, что ты права, - вздохнул Дима. Мужчина заметил её маневр, чтобы избежать его близости: кресло устанавливало дистанцию между ними. Он подумал, как Лина отреагирует, если он поднимет её на руки и усадит к себе на колени. Но, не желая нарушать небольшого перемирия между ними, отказался от этой мысли. Он перенес кресло, поставив его напротив её, и уселся на самый край. Лина в свою очередь догадалась о его намерениях и, как бы невзначай, сменила положение, подтянув ноги к себе. На одну уселась, другую обхватила руками. Дмитрий усмехнулся, сразу осознав, зачем она это сделала. - Я тебе поражаюсь! - она приподняла бровь, вызывая его уточнить свои слова. Дима покачал головой, представив её реакцию, если он уточнит. Он откинулся в кресло и насмешливо изучал её. Заметив, что она начинает злиться, он высказал мысль, давно мучающую его. - Ты так печешься о Маше, хотя знаешь её всего полтора дня. Обычно мои... подруги вообще не обращают на неё внимание. Хотя... наиболее дальновидные начинали сразу сюсюкаться с ней. А ты... ты купаешь её мишку, играешь с ней в детские игры и, кажется, даже получаешь от этого удовольствие?

- Конечно, получаю! Люблю подурачиться. - она улыбнулась. – Я как-то говорила Маше, что я не взрослая, а просто высокая!!! - она улыбнулась, вспомнив сегодняшнюю игру в жмурки. Из задумчивости её вывел вопрос Димы.

- Ты не хочешь быть взрослой?

- А что в этом интересного? Нужно быть серьезной и благоразумной. Короче говоря, скучной занудой. Взрослые устанавливают рамки стандартного поведения. А кто выходит за эти рамки, кажутся ненормальными.

- Именно поэтому ты не спала с мужчинами? Не хотела взрослеть? - спросил он неуверенно. Елина нахмурилась и резко сказала.

- Нет!!!... Я тебе уже говорила, это лично мое дело!!! И если ты ещё хоть раз спросишь... - она не закончила потому, что не знала какой угрозой его можно напугать. Она отвернулась и поднялась с кресла. Лина, задумавшись, походила по комнате. - Сколько ты собираешься меня здесь продержать? - спросила Лина, обернувшись и посмотрев Диме в глаза.

- Не знаю, - пожав плечами, ответил он. Девушка сощурилась, стараясь сдержаться.

- Нет, так не пойдет!!! Мне надо знать! Неделю, две, три?! - Лина чуть не сорвалась на крик, поэтому заставила себя глубоко вздохнуть, после чего продолжила с легкой иронией. - А может мое рабство пожизненное?!

- Не говори глупостей, - отмахнулся Дима. Лина продолжала выжидательно смотреть на него. - Ну не знаю я!!! Ну... максимум месяц, это самый крайний срок.

- Ты же вчера говорил просто про выходные?! - возмутилась Лина. Дима пожал плечами.

- Я же сказал, что это максимум. Скорее всего, я отпущу тебя гораздо раньше. - Лина возмущенно приоткрыла рот и тут же закрыла. Она подошла к настольному календарю.