Может быть, мама и знала что-то, но рассказывать явно не хотела.

Они с отцом никогда не жили богато. Он всю жизнь работал на заводе, а она учителем литературы в школе. Состояние тут не заработаешь.

Но жили все равно хорошо. Мирно, дружно. Как все семьи. Квартира двухкомнатная была еще после приватизации, а вместо загородного коттеджа небольшой садовый участок в десяти километрах от города с маленьким домиком.

Мама никогда не жаловалась. Они были привыкшие к такой жизни и жили с комфортом.

– У них еще сын твоего возраста, – как бы невзначай бросила родительница, переворачивая на сковороде шкварчащие котлеты.

– Мама, ну нет, даже не начинай! – вспыхнула я. – Не говори, что это все затеяно не из-за дома, а из-за сватовства!

– Нет, нет, что ты, конечно, из-за дома, – ничуть не краснея, сказала мама. – Но одно же другому не мешает? Сколько тебе можно убиваться?

– Во-первых, я не убиваюсь, – пресекла тут же. – Во-вторых, прошел только месяц! Я не собираюсь вступать в отношения.

– Я не заставляю. Просто познакомитесь, может быть. Будете дружить…

Я закатила глаза и отвернулась от мамы, упирая взгляд в деревянную столешницу.

К моему бывшему молодому человеку родители относились, как мне казалось, хорошо. По крайней мере, плохого о нем никогда не говорили.

Более того, от нас не требовали свадьбы и детей, не докучали этими вопросами, чему я была несказанно рада.

Однако стоило нам расстаться, как мама начала подсылать мне сыновей своих подруг как бы случайно. И откуда ни возьмись взялись вопросы о том, что мне пора бы замуж, да и биологические часики тикают, деток нужно рожать.

Я была невероятно шокирована, но все попытки мамы меня с кем-то свести пресекала на корню. Хотя бы потому, что свободные тридцатилетние мужчины почти всегда оказывались свободными не без причины.

– Лёва, давай собираться! Пока все пробки объедем, – крикнула мама, надевая на себя свои лучшие украшения. – И футболку переодень, не позорь меня перед людьми.

Ощущая давно забытые эмоции совместных семейных сборов, я первой вышла на улицу, чтобы не мешать.

Знакомые родителей, судя по всему, и впрямь людьми были обеспеченными, потому что папа остановил свою Ладу Гранту во дворе очень дорогого дома с закрытой территорией и охраной.

Я старалась скрывать улыбку, которая ползла от одного уха к другому от одной только мысли, что, возможно, я буду работать с этими людьми.

– Здравствуйте, здравствуйте! Проходите, вы как всегда минута в минуту!

– Здравствуй, Томочка, – мама тут же расцеловала подругу и протянула ей тортик к чаю. – Ты неотразима! Новые сережки?

– Это мне Кеша на днях подарил, – похвасталась женщина, крутя головой. – Лёва, здравствуй. Хорошо выглядишь. Ты с новой стрижкой прямо помолодел!

– Скажешь тоже, – усмехнулся папа, проходя в глубь квартиры.

– Тамара, знакомься, это моя доченька Яночка.

– Очень приятно, – широко улыбнулась я, протягивая руку в знак приветствия.

– Взаимно, Ян. Твоя мама мне столько о тебе рассказывала! Я была в восторге от ремонта в их квартире. А когда Наташа сказала, сколько они на него потратили… Ну считай даром!

– Спасибо большое, – улыбнулась я. – У меня была цель сделать красиво и уютно, а это не всегда дорого.

– Это правильно. Проходите, девочки, сейчас чай будем пить.

Хозяйка квартиры хлопотала в просторной гостиной, выставляя на стол угощения. Тут сразу был и заваренный чай с несколькими видами пирожных, и наш скромный тортик, и нарезка сыра и колбасы.

Папа сразу же устроился напротив большого плазменного телевизора, по которому показывали футбол без звука. Мама только отмахнулась, глядя на него.