Еще несколько сообщений во все более и более восторженном тоне описывали достоинства нового знакомца Вэл. А потом, внезапное:

“Не приду на лекции. Прикрой меня, будь подругой”

И следующее за ним:

“Он невероятен! Он потрясающий! Я хочу за него замуж! И троих детей!”

Последнее сообщение значилось сегодняшним днем и объясняло почему отсутствия Дженни так никто и не хватился.

“Мы немного загуляли, но завтра я буду обязательно. Пожалуйста, скажи магистру, что я болею”

Девушка грустно усмехнулась. Сильфу даже не встревожило, что ни на одно ее сообщение не было ответа. Как знакомо…

Когда Вэл влюблялась, она становилась похожей на тетерева на току. Все, кроме избранника и чувств к нему, теряло смысл, все разговоры сводились, так или иначе, к самому прекрасному мужчине на свете. И все, что не имело отношения к герою ее романа просто выпадало из поля зрения сильфы, словно подруга надевала невидимые шоры. Прогулять неделю учебы ради любимого? Да легко! И неважно, что потом будут проблемы.

Это не любовь, это помешательство какое-то. Интересно, если Дженни согласится на секс с Раумом, она станет такой же чокнутой?

Она отложила постограф и повернулась к демону

– Так вот, по поводу нарушений. Думаю, твоим юристам лучше знать об этом. Тем более, если дело шито белыми нитками, как ты говоришь.

От рассказа о предложенной муниципальным адвокатишкой “сделке” и пережитом в заключении прессинге Раум сделался мрачнее тучи.

– Кто-то очень хотел засадить тебя за решетку, детка, – он громко выматерился. – Хорошо, что у тебя хватило мозгов ничего не подписывать. В случае чистосердечного, даже я не смог бы помочь, а лжесвидетельствование – это…

– Что?

– Лучше тебе не знать, рыжая, – демон щелкнул ее по носу и свернул с шоссе к особняку. – Кстати, мы почти дома.

Дом? Это пахнущее уютом, маминой выпечкой и безопасностью слово совсем не подходило к мрачноватому готическому особняку.

Дженни шагнула из обитого кожей нутра машины на растрескавшиеся каменные плиты и прищурилась, оглядывая свое будущее жилище. Слишком большое, заблудиться можно. Наверное на единственного обитателя особняка эти бесконечные пустые комнаты и мебель в чехлах нагоняли тоску, не зря же Раум купил квартиру в центре столицы.

– Мы будем жить здесь? – уточнила она на всякий случай. – Не в городе?

– Здесь, сладенькая. Квартира мне нужна для того, чтобы водить девок и устраивать пьянки. Не люблю таскать всяких… – тут он поморщился, – на свою территорию.

– А-а-а… – протянула Дженни, не зная как реагировать на такое откровение.

Она вообще не очень понимала, как теперь себя с ним вести. Чувство благодарности смешивалось со злостью на то, как легко демон провел ее. Получается, что настоящей опасности не было, раз уж она отказалась подписывать наветы.

Но злость была несерьезной, благодарность ощущалась куда сильнее. Кто, знает, какую пакость еще придумал бы крысоподобный адковатишка вместе с офицером Такшери, если бы не Раум? У полиции много возможностей подставить заключенного или сделать его жизнь по-настоящему невыносимой.

Следуя за демоном, она поднялась по полукруглой мраморной лестнице на второй этаж, то и дело искоса поглядывая на своего любовника. Или не любовника? Работодателя? Мужчину? Как его правильно называть-то? Интересно, Раум сразу же потащит ее в постель или сначала хотя бы в ванную отпустит?

Вымыться хотелось невыносимо. Кожа под одеждой неприятно чесалась и казалась липкой. Сорвать бы с себя пропахшее тюрьмой платье, встать под горячие струи. Чтобы воспоминания о днях безнадежного отчаяния утекли вместе с водой.