Столовая радикально отличалась от остального интерьера. Классическая мебель из дубового массива, паркетный пол, большой сервант с тончайшим фарфором. За столом, покрытым белоснежной скатертью сидел Литвинов и пил кофе.

Он метнул на меня короткий взгляд и указал на стул напротив.

- Вижу, привела себя в порядок, - хмыкнул он. – Наливай кофе, бери бутерброды. Тут официантов нет.

- Простите, Максим Андреевич, я кажется, вчера была не слишком… адекватна, - попыталась подобрать нужные слова, но они разбегались в голове в разные стороны как перепуганные тараканы.

- Это мягко сказано, Астахова, - усмехнулся Литвинов.

- Мне что-то подмешали в коктейль, - попыталась оправдаться я.

- Меня это совершенно не касается. Важны не причины, а результат. И результат, надо признаться, у тебя получился плачевный.

- Но я же не виновата!

- Вчера ты, очевидно, впервые посетила подобное заведение.

- Я бывала в клубах, - он что, меня за глухую деревню держит? – И не раз. И никогда со мной такого не было. Правда!

- Верится с трудом. Как иначе объяснить, почему взрослая девушка пила что попало и с кем попало?

- Потому что я следила за вами.

- Ага, призналась все-таки, - рассмеялся Литвинов. – А в машине все отрицала.

- Да, я следила за вами, - с вызовом бросила я. – И не помню, чтобы мы с вами перешли на «ты».

- Ты много чего не помнишь, - заверил меня Литвинов.

У меня противно похолодела спина и ладони.

- А что еще я не помню?

- Все перечислить? – Литвинов пригубил кофе и насмешливо посмотрел на меня.

- Лучше не надо… - прошептала я в ужасе.

- Завтракай. А я буду тебе рассказывать.

В надежде, что я подавлюсь бутербродом с черной икрой?

Я окинула взглядом стол. Крохотные пузатые круассаны горкой громоздились в вазе на тонкой ножке. Бутерброды с красной и черной икрой. Просто натюрморт «Завтрак одинокого аристократа». Неплохо живет препод.

С кухни я услышала позвякивание посуды. Подруга? Только ее тут и не хватало! Опасливо покосилась на дверь.

- Не дергайся, это домработница, - успокоил меня Максим Андреевич.

- У меня вопрос, - пролепетала я. – Можно?

- Лучше бы ты вопросы на консультации задавала. А ты, если не ошибаюсь, даже не соизволила на нее явиться.

- Я была. Только сидела на последнем ряду, - и переписывалась с подругами. Кристина выбирала платье, а мы ей давали советы.

- Спрашивай, - милостиво разрешил Литвинов.

- У нас что-то было?

- Ты об экзамене? – с издевкой спросил Максим Андреевич. – С экзаменом у нас не срослось. Не поставлю я тебе тройку, и не надейся.

- Ты отлично понял, о чем я спрашиваю, - разозлилась я.

- О, и сразу на «ты» перешла! - рассмеялся Литвинов. – Уточни вопрос.

- Ладно, уточняю. Мы с тобой переспали?

- Я не сплю с пьяными бабами.

- Я не баба, - разозлилась еще больше.

- А кто же, мужик? – продолжал изгаляться Литвинов. – Никогда бы не подумал! Трансгендер? Или транссексуа?

- Я – женщина, - гордо посмотрела на него.

- Это радует. Значит, я в тебе не ошибся. Успокою тебя – ничего у нас с тобой не было.

- А кто меня тогда раздел?

- Сама, разумеется, - пожал плечами Максим Андреевич. – В квартире мы были вдвоем. Как только я положил тебя на кровать, ты начала вопить, чтобы я не смел к тебе прикасаться. У тебя очень бурная фантазия. Я и не думал кидаться на тебя. Зря размечталась. Вместо благодарности ты швырнула в меня туфлей, и я ушел.

- Это ботильон.

- Мне все равно, как это называется. Кстати, ты промазала.

- Почему ты привел меня к себе?

- Не привел, а принес. Потому что ты наотрез отказалась называть свой адрес такой бессердечной скотине как я. Вообще с логикой у тебя беда. Сначала ты решила, что я таксист. А по совместительству преподаю в юридическом институте. Это ты помнишь?