– Типун тебе на язык. Просто… Среди нас, кажется, есть предатель.

И я, то и дело поглаживая Огонёчка, быстро шёпотом пересказала ей всё: и мои вчерашние приключения, и сегодняшний разговор с Винсентом.

Изначально я, не веря его “показаниям” собиралась подозревать всех своих соседок. В конце концов, он стольким девицам раздаёт свои артефакты, что вполне мог перепутать. Но если это действительно Сэм… Тогда я даже не знаю, что делать. Потому что она – первая, с кем я вообще подружилась в жизни.

Некоторое время Сэм, хмурясь, обдумывала мой рассказ, а потом сказала медленно:

– Их обеих ещё нет, – и добавила: – Возможно, ты зря не поверила Винсенту.

Я удивлённо и недоверчиво на неё посмотрела. А Огонёчек, которого я перестала гладить, тихонько меня укусил. Так что я тут же ссадила его на диван, назидательно погрозив пальцем.

– Плохая саламандра.

Но на него это, кажется, не произвело никакого эффекта.

И только потом я посмотрела на Сэм и спросила:

– Почему ты так думаешь?

Она тут же смутилась, отводя взгляд.

“О нет, нет. Только не это, – подумала я, чувствуя, как тревожно сжимается сердце в груди. – Только не ты”.

Слишком уж виновато она выглядела.

– Просто я пару раз видела её возле твоей спальни. Один раз она отходила от закрытой двери, сказав, что приходила и не застала тебя. И я ничего такого не заподозрила. А вот в другой я застала её выходящей из твоей спальни. Она сказала, что забирала у какую-то свою книгу. Я ещё тогда подумала, что это странно, ведь вы изучаете разные предметы, но потом забыла. Прости.

Я облегчённо выдохнула: хотя бы она вне подозрений. Впрочем, Эстер, скорее всего, тут тоже ни при чём. Интересно только, чем таким Беатрис подкупила моя тётя?

Я часто задавалась этим вопросом. За счёт чего, как она подкупает своих шпионов? Денег у неё не так много. Хотя кое-что и досталось от умершего мужа. Впрочем, их немного по меркам аристократии, а вот для тех, кто победнее, такие деньги могут показаться ого-ого какой внушительной суммой. Да и много ли надо студенту, если, к примеру, заботливая и переживающая тётушка просит проследить за своей непутёвой племянницей за несколько монет в месяц? Ведь всё, что этим шпионам нужно делать – это просто наблюдать за мной и рассказывать обо всём ей. Не так уж и сложно, если подумать. И выглядит вполне приличной и совсем неподозрительно.

Правда, все те шпионы были мне никем, просто адептами, в отличие от Беатрис.

Она и Эстер ввалились в гостиную, смеясь, в самый разгар мои мрачных размышлений. Беатрис, наткнувшись на мой, видимо, красноречивый взгляд, тут же затихла. И улыбка быстро сошла с её лица.

– Мы тут такое видели… – сказала Эстер весело, не замечая перемен.

– Мы с радостью выслушаем тебя, но позже. А теперь, пожалуйста, иди к себе, нам нужно поговорить с Беатрис, – сказала Сэм, вставая. Она была нашим негласным лидером, а потом, подумав, добавила: – Впрочем, можешь остаться. Тебя это тоже касается. Ты согласна, Лу?

Я кивнула, не глядя на неё.

– В чём дело? – спросила Эстер встревоженно.

Но ей никто не ответил.

Беатрис глядела на меня, нервно теребя ремешок сумки. Её нижняя губа начала медленно дрожать, а глаза – наполняться слезами. И в следующее мгновенье она, роняя сумку на пол, шагнула ко мне со словами:

– Но он ведь всё равно-о-о тебе не ну-у-ужен.

Я растерянно моргнула, не понимая, что она имеет ввиду.

– Уильям, – пояснила она, шмыгая носом, и затараторила: – Твоя тётя мне всё рассказала. У тебя уже есть жених, отличная партия, сговоренная давно. И он тебя безумно любит, а ты, обидевшись, назло решила выйти за другого. Мне просто нужно было как-то разорвать вашу помолвку.