– Ну не-ет, – тянет еще одна девица. – Слишком хмурый. Вот его друг – совсем другое дело.

– Это Ясинский который? – спрашивает Лита. Девица кивает. – Ммм, да. Ему бы я тоже дала.

– Да только не берут, – пошло хохочет Дэн.

Лита, резко развернувшись, бьет его ладонью по плечу.

– Это мужики. У них такая, – смеется, – харизма. Подрастите, мальчики.

Девушки смеются.

– Катрин, ты тоже так считаешь? – спрашивает Дэн блондинку с капризно надутыми губами. Губы у нее всегда такие, косметолог постарался.

– Это высшая лига, – Катрин взмахивает рукой так, что Дэн едва успевает отклониться, чтобы острые яркие коготки не воткнулись ему в лицо. – Увы, ни одного, ни второго пока подцепить не удалось.

– Я бы ставила на Ясинского, – Лита прищуривает накрашенные глаза с наращенными ресницами. – Он помоложе. И кажется более доступным. Да и бабла у них примерно одинаково.

Девушки начинают цинично обсуждать, кому лучше дать, кого бы подцепить в мужья, или хотя бы в любовники. Парни ржут над их потугами. Отпускают пошлые шуточки о силиконовых куклах. И в каких позах этих кукол лучше иметь.

– А ты ушки прикрой, – вдруг советует мне Лита. – Такие разговоры для взрослых девочек.

– Только Стальнов танцевал с ней, – опять хохочет Дэн.

– И что? – Лита самодовольно улыбается. – И тут же забыл. Вот меня бы он не забыл, – проводит языком по губам, делая намек. Снова смех.

– У меня есть парень, – напоминаю этой змее. – Я люблю Ника.

Лита только фыркает.

– Моя девочка, – довольно произносит Ник. – Поняли? Любят меня, а не мои бабки.

– Можно подумать, кто-то из нас Литку замуж позовет, – хохочет еще один.

– Можно подумать, я за кого-то из вас пойду, – не тушуется Лита. – Сопляки. Нет, мне нужен мужик уровнем повыше. Самец. Статус. Бабло. Стальнов или Ясинский – это сразу пропуск в высшую лигу. Они бывают на встречах с президентом. Так что если и менять свою свободу, то только на счет с бесконечным количеством нулей.

Мне никогда не хотелось замуж ради счета в банке. Разве этим измеряется счастье? Спать с неприятным тебе мужчиной ради новой сумочки, пусть и брендовой? А любовь?

И будто прочитав мои мысли, Лита продолжает:

– А любовь – сказочка для лохушек. Утешение для дурочек. Нищий задрот – зато любимый. Придумали фигню и верят. Уверена, на самом деле ненавидят своих неудачников. И ты, Дарина, не исключение. Легко любить Никиту Любавина. У него квартира, тачка, бабки. А ты полюби Васю Пупкина с зарплатой тысяч в двадцать. Да у меня маникюр дороже стоит!

– Лит, ну стопэ, – обрывает ее Ник. – Давай все это будете тереть в девчачьей компании.

– Тереть? – Литу ничем не прошибить. – Могу и натереть. И наполировать.

– Все знают, что и как ты полируешь, – с резким смешком произносит другой мажор. – Так что удачки тебе! – смеется обидно. Лита вспыхивает. – Слушай, пацаны. Я новую тачку приглядываю. Прям точилу такую. Хз че брать.

Разговор переходит на машины. Девушки обсуждают шмотки. Я не прислушиваюсь. Просто выпадаю. Да мое мнение никого и не интересует. Просто жду, когда это мероприятие уже закончится. Чувствую себя здесь не в своей тарелке.

Но мы остаемся до конца. Лица-лица-лица. От улыбки болят щеки. В этом калейдоскопе я никого не запоминаю. Только Стальнова. Но его больше не вижу. Уехал? Хорошо бы.

– Мы очень рады, что вы посетили сегодняшний вечер, – в сотый раз, наверное, повторяет Элла.

Компания Ника еще в клуб собралась, но у меня просто нет сил. Я морально выжата.

– Малыш, давай тебя тогда домой закину, – он не спрашивает, Ник едет дальше развлекаться. – Народ, скиньте, где осядете. Я подвалю.