— Правильно, — снова улыбаюсь. — А что такое менуэт?

— Это… — она шевелит губками и поднимает на меня ясные глаза. — Танец…

— Да. — Заправляю ей за ухо маленькую кудряшку и целую в макушку.

— А кто это написал?

— Моцарт?

Моцарт.

— Да…

На секунду меня вышвыривает из реальности прямо в бар с неоновой красной подсветкой, где позавчера вечером я лицом к лицу столкнулась со своим прошлым. Наверное, со мной что-то не так, раз мысли опять и опять туда возвращаются. Вернее, к нему. К Владу.

Он изменился, и это не дает мне покоя. Будто внутри меня есть щупальца и они тянутся к этому новому Градскому как к источнику пропитания.

Меня не гложет чувство вины перед Рязанцевым за то, что сбежала от него и нашей близости под выдуманным предлогом, но мне показалось, будто его это разозлило. Я соврала. Сказала, что у Софийки поднялась непонятная температура. Никогда раньше не шутила такими вещами, но мне нужно было побыть одной, и наша совместная с ним дорога за город стала для меня пыткой. Он весь путь молчал. Я не пыталась сгладить ситуацию, для этого в моей голове не было места. Мы никогда не ссоримся, всегда решаем наши проблемы без ссор и криков, но свою новую проблему я никогда не смогу с ним обсудить.

Может быть, если я спрячу голову в песок, моя проблема рассосется сама собой?

Звонок в дверь заставляет меня встать с кровати и пойти открывать.

— Это Кристина?! — Дочь бежит за мной, стуча босыми пятками по полу. — Она останется со мной, и мы будем играть в больницу? — радостно звенит ее голос.

Никакой температуры у нее нет, и вообще она болеет очень редко, несмотря на то что недавно начала ходить в детский сад, но ролевые игры с Крис в доктора и пациента у нее самые любимые.

Я очень надеюсь, что это Кристина.

Если нет, у меня все шансы опоздать на работу, ведь я даже не начинала приводить себя в порядок. Сегодня у меня выходной, но Андрей позвонил и попросил приехать на несколько часов.

Примерно год я работаю в фирме брата, в основном удаленно, но пару раз в неделю выезжаю в офис. Я организовываю сделки с недвижимостью. Год назад я об этой сфере ничего не знала, теперь же я в штате Андрея, и мое направление — балийская недвижимость. Это смешно, ведь сама я там никогда не была. Я никогда не занималась документами, и в самом начале мои мозги раз в неделю перегорали от притока информации, которую пришлось усваивать.

Крис ураганом залетает в мою квартиру, сваливая на комод свои вещи: сумку, пиджак и какие-то документы. Им достается больше всего. Подруга швыряет папку так, будто от нее воняет.

— Привет… — буркает мне и улыбается моей дочери. — Привет, конфетка…

— Целоваться! — хихикает Софи.

Крис наклоняется и оставляет на ее вытянутых в трубочку губах легкий поцелуй.

Она взвинчена, на щеках красные пятна, распущенные волосы слегка взлохмачены, и все это не особо вяжется с ее одеждой — на ней юбка-карандаш и белая заправленная в нее блузка.

— Ты что, сегодня работаешь? — удивляюсь.

Она рекламщик в одной небольшой фирме, из которой давно мечтает уволиться.

— Нет… — отвечает. — Я была у адвоката. Консультировалась.

— Какого адвоката? — выгибаю брови.

— По разводам.

Она посылает мне очень говорящий взгляд, таким образом прося ни о чем не спрашивать.

— Потом… — молит, роясь в своей сумке.

Она вышла замуж в прошлом году. Из всех сумасшедших поступков в ее жизни этот, на мой взгляд, действительно был ошибкой. Я пыталась ей об этом сказать, но она запретила касаться темы своего «выбора». Ее муж двадцатидвухлетний избалованный отцовскими деньгами кретин, с которым я стараюсь общаться как можно реже.