Я зажмуриваюсь, чтобы прийти в себя. Его близость слишком ярко подействовала на меня. Как лавина смела на своем пути все другие чувства.

Пока Богдан мешкает с замком, я успокаиваю дыхание и прошу его подвинуться. Замок иногда заедает и открыть его не так просто. Наконец, мне удается, я распахиваю дверь и нос к носу сталкиваюсь с Майком, который смотрит на меня с широкой улыбкой.

– Привет, – Майк первым нарушает молчание. – Я Майк, приятно познакомиться.

Богдан мешкает. Вначале несколько мгновений смотрит на Майка и только потом протягивает ему руку и называет свое имя.

– Русский друг Леры? – смеется Майк. – Уже уходишь?

– Да, дела, – отвечает Богдан.

Я в это время стою, затаив дыхание. Майк он… необычный. Всегда открыт для новых знакомств, тепло относится к моим друзьям и никогда не ревнует, хотя мы состоим в отношениях.

– А ты? – задает вопрос Богдан.

– Парень Леры, – поясняет Майк.

– Вот как, – замечает Богдан, а потом поворачивается ко мне и говорит по-русски: – Теперь я верю, что у тебя все в порядке.

Я закусываю губу и улыбаюсь. Да, так и должно быть. Вскоре он уедет, а я останусь здесь.

– До свидания, – прощается Богдан, начиная спускаться по ступенькам.

– Как сын? – спрашивает Майк. – Вел себя хорошо?

Вот что ему стоило спросить об этом за закрытой дверью? Но нет! Он делает это здесь, на лестничной площадке, при Богдане, который замирает на пятой ступеньке. Оборачивается и смотрит прямо на меня.

– Сын?

– Да, – поспешно киваю. – У Майка сын есть. Он попросил меня с ним побыть. Извини, что сразу не сказала.

Богдан понимающе кивает. А потом разворачивается и уходит. Я же заталкиваю Майка в квартиру и гневно спрашиваю:

– Зачем ты заговорил о сыне при нем?

– Я не думал, что это секрет, – улыбка на лице Майка меркнет, и я начинаю чувствовать себя дрянью.

Вот зачем я так с ним? Он совсем этого не заслужил. Он ведь и правда не знал, кто такой Богдан, а я свое материнство никогда не скрывала.

– Прости, – отвечаю, выдыхая, просто он…

– Отец ребенка.

– Откуда ты?

– Догадался. Я так понимаю, говорить ты ему не будешь?

– Нет. Не стоит.

По плотно сжатым губам Майка понимаю, что он хочет что-то сказать, но молчит. Ведет меня на кухню, достает из принесенного пакета мои любимые круассаны и спрашивает, какой чай я буду.

– Почему ты не скажешь, что думаешь?

– Ты все равно поступишь так, как считаешь нужным.

– Но все же… разве тебе не хочется высказаться?

– Если это ничего не изменит, то зачем? Если действительно хочешь знать, то зря ты скрываешь от него сына. Мне бы это не понравилось. Да и любому другому мужчине тоже. Он вправе знать.

– Это все изменит между нами, – возражаю.

– Изменит, – кивает Майк. – Но у ребенка должен быть отец. Одно дело, когда он от него отказался, и совсем другое, что он о нем не знает.

Я согласна с Майком, но совсем не хочу в этом признаваться. Я все равно ничего не скажу Богдану. Ни к чему это. У него уже есть сын, а Артура я эгоистично хочу оставить только себе. И дело даже не в этом… я не хочу делить сына. Не хочу, чтобы Артур рос в бесконечных полетах то к одному, то к другому родителю. Он должен расти в счастливой семье, даже если она будет неполноценной.

– Вот об этом я и говорил, – поясняет Майк. – Мое мнение ничего не изменит, поэтому я предпочитаю промолчать.

– Не изменит, потому что я знаю Богдана лучше. Он…

Я замолкаю. Мы никогда не разговаривали о моих отношениях с отцом Артура. Вообще не говорили об отношениях. Он не спрашивал, а я не рассказывала. Встреча с Богданом всколыхнула во мне что-то… я будто другими глазами взглянула на Майка. Точнее, на наши отношения. Они вроде бы есть, но их нет. Мы редко обнимаемся, не говоря уже о поцелуях. Про секс я молчу. Его у нас ни разу не было. И это не удивительно, учитывая, что я была беременной, а потом восстанавливалась после родов. Но сейчас… сейчас-то что?