Взгляд Мэддока прикован ко мне, как и взгляд Рэйвен, но она отводит его и смотрит в ту сторону, куда направилась Зоуи.

Глаза Кэпа превращаются в льдины.

– Прости, – шепчу я. – Не было подходящего времени, чтобы рассказать вам.

– Моя дочь знает, кто ты, – грохочет Кэптен. – Как такое возможно?

Я смотрю на Рэйвен и снова на него.

– Мария, – шепчу я имя женщины, которая выдавала себя за социального работника и заботилась о Зоуи, пока девчушке было слишком опасно возвращаться домой. – Она моя мать.

Брови Рэйвен сходятся.

– Так ты знала?

– Я же говорила тебе… – Мое лицо искажается. – Раскрытие секретов было моей работой, помнишь?

– Как давно? – наступает Кэптен.

Мой взгляд устремляется в его сторону.

Я не отвечаю, и он придвигается ближе.

– Как. Давно. Ты. Узнала. О ней?

Я сглатываю и признаюсь:

– Задолго до тебя.

Кажется, будто я дала ему пощечину. Он надеялся на другой ответ – на тот, который не выстроил бы стену между нами.

– Что значит так сильно? – спрашивает он совершенно отстраненно. Никаких эмоций, даже гнева, что еще хуже.

– Именно то, что ты думаешь, – шепчу я ему. – Так она говорит мне, что она…

Я замолкаю, не в силах произнести это вслух, когда он смотрит на меня в упор.

Так она говорит мне, что любит меня.

Зоуи единственный человек, который когда-либо так говорил, который по-настоящему любил меня.

– Извините, – говорю я, и мои плечи опускаются. – Не знаю, что еще сказать… – Я поворачиваюсь к Рэйвен. – Не ненавидь меня, пожалуйста. Я пойду, не буду вас беспокоить, ребята. – Мой взгляд падает на Кэптена и снова возвращается к Рэй. – Но просто… не ненавидь меня.

Я так много должна сказать, но нет ничего такого, что могло бы исправить все это, поэтому я не утруждаю себя попытками.

– Иди, – говорит Рэйвен, и ее глаза буравят Кэптена. Что-то проходит между ними, прежде чем она оглядывается на меня. – И сделай это быстро, Виктория…

Не в силах встретиться взглядом с Кэптеном, я отступаю.

– Я ожидала этого, мои вещи уже упакованы, – признаюсь я. – Я уеду меньше чем через час.

Успеваю пройти несколько метров, когда слышу голос Кэптена:

– Что ж, в таком случае мы пошлем кого-нибудь за твоими вещами.

Мой взгляд скользит через плечо, и я хмурюсь.

– Тебя заселят меньше чем через час, – говорит мне Рэйвен и берет Мэддока за руку; хмурый взгляд скрывает ее истинные мысли.

Я поворачиваюсь.

– Ты хочешь, чтобы я осталась?

Она переводит взгляд с Кэпа на меня.

– Это я тебе говорю.

Мэддок и Кэптен обмениваются взглядами, затем Мэддок и Рэйвен уходят, оставляя меня с Кэпом наедине.

– Мне жаль, Кэп…

– Не надо, – обрывает он и подходит ко мне.

Я не могу показать слабость, он возненавидит меня за это.

Кэп собирается что-то сказать, но я не могу догадаться, что именно. Его глаза ничего не выдают. В ту секунду, когда лед в них начинает таять, он вдруг отходит за деревья, потом поворачивается, чтобы посмотреть на меня еще раз.

– Добро пожаловать домой, красавица.

Его слова звучат холодно. Наверное, я погорячилась насчет «спокойного, логичного и осторожного».

Кэптен широко разводит руки, а я вижу особняк за его спиной.

– Но, возможно, тебе стоит держать ухо востро.

Мой пульс учащается.

– Это значит, мы теперь враги?

Однако напряжение в его глазах кричит о том, что ответ – нет, он не хочет этого.

Тем не менее в следующий момент я подумываю о том, чтобы убежать, исчезнуть, но эта мысль сразу испаряется, потому что цена бегства слишком высока.

Я тогда потеряю все, чего у меня никогда не было и чего я всегда хотела.

Я бы рискнула, если бы единственные люди, которые когда-либо заставляли меня чувствовать себя самой собой, возненавидели меня. Но позволить им оттолкнуть меня, когда я только-только сблизилась с ними?