– Сломался? Жаль, – вздохнула Наташка. – Аккумуляторы сели, телевизор сломался, волшебной палочки нет.

– Можно и без палочки, – Корнейка подошел к телевизору, покрутил ручку, другую.

«Горизонт» загудел, по экрану пробежала рябь, а затем…

Он летел над землею, поросшей красной травой. Трава была везде – в полях, на лужайках, меж кирпичных дорожек, она пробивалась из-под развалин домов и душила рощу, последние деревья которой, опутанные темно-розовыми лианами, вели безнадежную последнюю битву.

Под ним мелькнула школа, дом, улица, всё ветхое, с провалившимися крышами и темными провалами окон. Нигде не души, ясный, солнечный день не грел, не радовал. Запустение.

Трава становилась выше, словно южная кукуруза перекрасилась и заполонила собой Норушку.

Вдруг он заметил движение. На окраине села, там, где пять лет назад начали строить автостанцию, но бросили, не возведя и половины, стояли ангары, большие, просто огромные, в лишаях камуфляжа, из которых то и дело выбегали насекомые – если бывают насекомые величиной с корову. Больше всего они напоминали бескрылых мух – с фасетчатыми глазами, хоботком, хитиновой блестящей головогрудью и рыхлым жёлто-серым брюшком.

Невидимый, он совершил круг вокруг самого большого ангара. Залететь внутрь? Но отчего-то не хотелось, не хотелось совершенно. Почему?

Он протянул руку, и… Нет, это была не рука – членистая черная лапа…

– Что это было? – голос у Пирога был совсем иным, чем прежде, никакой дурашливости, только испуг и тоска.

Санька оглянулся. Все они – и Пирог, и Равиль, и Наташка сидели, потрясенные увиденным. А из телевизора, лампового черно-белого ящика, несся хохот записных юмористов из «Смехопилорамы».

– Было? Нет, это будет – может быть, – ответил серьезно Корнейка. – Вы видели будущее. Возможное будущее.

– Но как это получилось – даже не кино, а явь… или сон? Будто все на самом деле.

– Наваждение. Чары. Волшебство.

– Волшебство? Откуда?

– Дело в том, что я – маг.

– Ну, брат, ты и удивил. Я-то думал, магов не бывает. Враки, – после долгой, неловкой паузы сказал Петька-Пирог.

– Ага. Очень удобно – что не понимаю, значит, враки, – задумчиво ответила Наташа.

– Я не сказал – не понимаю. Понять-то как раз можно. Всякие там лазерные проекторы, долби-стерео…

– В рукаве, да?

Все посмотрели на футболку Корнейки. И рукавов никаких нет.

– Бред, конечно, – согласился Пирог. – Но отчего-то всегда стараешься подобрать объяснение попроще.

– А ты не старайся. Простота, она…

– Простоту потом обсуждать будем, – перебил сестру Равиль. – Маг – это значит волшебник?

– Обученный волшебник, – ответил Корнейка. – До определенной степени, конечно.

– «Я ещё не волшебник, я только учусь» – процитировал кино Пирог.

– Ошибка Шварца. Нужно было «Я ещё не маг, а волшебник, я только учусь» – совершенно серьезно поправил Корнейка.

– Хорошо. Значит, ты – обученный волшебник, – Равиля не собьешь. Будет долбить в одну точку, пока не выдолбит нужного.

– До определенной степени. Скажем так – окончил начальную школу, сейчас учусь дальше.

– По классу скрипки, – вставил Пирог. Ему лишь бы болтать. Или это он берет дополнительную минуту на размышление.

– Очень уместная аналогия, – согласился Корнейка.

– Слушай, ты серьезно? – Санька посмотрел на Корнейку едва ли не с мольбой, скажи мол, что пошутил.

– Серьезней некуда.

– Нет, я вижу. Как ты с Джоем сладил, да ещё телевизор… Но зачем ты об этом рассказываешь?

– Не для хвальбы, уж поверь. Приходится. Вы видели не кино, не выдумку. Это была Лисья Норушка – через десять лет. Возможный вариант развития. То, что может быть.

– Что-то в этом духе я и почувствовал, – признался Равиль.