– Не сомневайтесь, все будет в полном порядке. Вы мне только имя на бумажке напишите и внешность – хотя бы в общем.

– Лариска – сволочь, – тихо прошипела Тамара.

Красивый трафаретик с изящной надписью «Welcome, Mr. O’Neil», столь необходимый именно сейчас, остался у менеджера, с которым Лариса разминулась в аэропорту, и теперь ей придется на листке блокнота или салфетке корябать не желающей писать ручкой ирландскую фамилию.

Пройдя неизбежную процедуру отъема денег, они плавно въехали на территорию аэропорта и удачно припарковались невдалеке от входа.

– Тамара Николаевна, какие-нибудь особые приметы мистера, и я пошел, – заторопился ее добровольный помощник, одной рукой принимая бумажку с фамилией, а другой придерживая уже приоткрытую дверцу машины.

– Если бы мы знали! – тяжело вздохнула Тамара. – Ирландец, профессор, филолог. Наверное, рыжий, наверное, в очках, наверное, пожилой. Может быть, в чем-то клетчатом или изумрудно-зеленом…

Выдав на-гора эту скудную и не очень вразумительную информацию, она замолчала, предоставив широкое поле деятельности шоферской фантазии. Втайне она надеялась, что судьба-индейка сегодня не будет испытывать ее на прочность вторично: профессор окажется душкой, угодит прямо в гостеприимные объятия встречающей стороны, тихо посапывая, доедет до отеля, где они и расстанутся, довольные друг другом. Вариант, что профессор усядется с ней рядом и начнет наукообразную болтовню, не рассматривался как заведомо невозможный.

Проводив долгим взглядом скрывшуюся за стеклянными дверями широкую шоферскую спину, Тамара разрешила себе немного расслабиться. Откинувшись на кожаные подушки и прикрыв глаза, стала думать о предстоящей через три недели поездке на Сардинию, этот рай миллионеров, куда Тамару любезно пригласил один из его давних обитателей.

…Солнце, золотисто-белый песок, ласковые лазурные волны, синее-синее небо, поют птицы. Тишина, покой, упоение. Здесь лишь они вдвоем, на бескрайнем пляже, перед бескрайним морем… Но вдруг вдали раздается гул, нарастает, становится ближе и ближе, переходит в адский рев… «Что это?» – испуганно вскрикивает Тамара, прижимаясь к любимому. Любимый своей сильной, загорелой рукой хлопает ее по упругой попке и кричит в самое ухо: «Не волнуйся, родная, тут, за пальмовой рощицей, рядом с моим домом, небольшой военный аэродром. Два-три самолета в час, не больше».

Непроизвольно дернувшись и открыв глаза, Тамара поняла, что умудрилась задремать. «Нет, ну приснится же такая гадость, – с отвращением подумала она. – Хотя что может сниться рядом с таким местом?»

Тут же услужливая память напомнила, что Тамара здесь, в общем-то, по делу. Глянув на часы, она занервничала – рейс Дублин – Санкт-Петербург – Москва уже минут 40 как должен был бы благополучно завершиться.

«Может, сбегать на разведку, посмотреть, не стоит ли подстраховать (она не сразу вспомнила, как зовут водителя)… Николая?» – мысль пока отказывалась работать четко, а это Тамару раздражало необычайно.

«Не на разведку мне надо, а кофе выпить. Двойного, черного, без сахара», – бормотала она, выбираясь из машины. Не озаботив себя мыслью о том, что оставляет «Сааб» незапертым, она почти бегом влетела в здание аэровокзала и быстренько заняла место в небольшой очереди страждущих поесть и выпить. Завладев стаканчиком черной пахучей жидкости, которую девушка за прилавком назвала «двойным эспрессо», Тамара плюхнулась на жесткий пластиковый стул и огляделась по сторонам. Кофе, какой бы он ни был, начал свое благотворное воздействие на организм, мысли потекли плавно и в нужном направлении: «Подойти к табло, выяснить, не задерживается ли рейс. Если нет – поискать Николая (имя шофера на сей раз вспомнилось мгновенно). Если его нет – к машине. Не уедут же они без меня, в самом деле».