– Не нужно пирогов, – подошел он ближе и, прижимая к себе, шепнул, – давай попьем кофе потом, рыженькая.

Она стояла, обомлевшая от его прикосновения, не в силах произнести ни слова. Он повлек ее за собой в гостиную, ни на минуту не прекращая нежно целовать ее в нежную, покрытую рыжеватым пушком шею.

Ветер таскал за собой клубы пыли, перемешанные с пересохшими семенами вяза. Беспрестанно чихая от некстати прицепившейся аллергии, Кирилл крепил на верхнем багажнике своего внедорожника дорожные чемоданы. Черная матерчатая поверхность мгновенно покрывалась сероватым налетом пыли. Но это его мало волновало. Впереди еще не меньше двух тысяч километров пути. Эти чемоданы еще и не то повидают. Натянутая сверху сетка надежно прижала дорожную кладь к багажнику. Это был последний штрих.

Осталось заехать за Катериной и отцом, а на выезде из города встретиться машиной Георгия, который везет с собой девушек. Он заглянул в окно пассажирской двери и в который раз за сегодняшнее утро улыбнулся своей невесте. Она помахала из прохладного чистого салона, не рискуя открыть автомобильное стекло. От сильных порывов ветра машина слегка покачнулась. Глаза девушки тревожно скользнули по его лицу. Кирилл успокаивающе помахал рукой и прижал свою ладонь к стеклу. Таня, улыбнувшись, прижала, с другой стороны, стекла свою.

Ну вот и все! Пора в путь, – кивнул окнам своей квартиры Кирилл. Домой они вернутся мужем и женой. Гордо расправив плечи, он подошел к своей двери, и, стараясь не запустить много пыли, плюхнулся на водительское кресло.

– Поехали? – заглянул он в широко распахнутые глаза.

– Поехали, – храбро согласилась Таня.

– Боишься? – догадался Кирилл по тому, как она слегка прикусывала аккуратно подпиленный ноготь.

– Немножко, – кивнула Таня, – предсвадебный мандраж.

– Я тоже, – признался он и потянулся к ней, оставляя легкое прикосновение губ на ее губах.

Через пятнадцать минут машина уже стояла недалеко от подъезда квартиры, в которой жили родители Тани. Не успел Кирилл нажать на клаксон, вызывая условленным сигналом своих пассажиров, как дверь подъезда уже отворилась. Прикрываясь рукой от пыльной круговерти, к машине заспешила Катя, нагруженная рюкзаком и небольшой дорожной сумкой. Кирилл помог устроить поклажу в пустой багажник и снова запрыгнул на свое место.

– Ну и погодка, – откашливаясь, сказал он. – Ветер раскаленный какой-то. Как из печки дует.

– У нас в деревне озеро есть красивое, – мечтательно улыбнулась Таня, – Накупаемся от души.

– Да, я бы сейчас занырнул, – потянулся Кирилл и добавил, наблюдая за подбегающей к дверям подъезда Катей. – Слушай, а я ведь никогда не видел твою сестру в платье или юбке. Жара такая, а она снова в своей джинсе. Совсем не носит?

– Она носила, – как-то сразу поскучнела Таня. – Давно. Лет десять назад.

– Ты как-то побледнела, Танюш, – обеспокоенно посмотрел он на нее. – Что-то случилось? Это из-за Кати? С ней что-то случилось?

– Да, – кивнула Таня, – она возвращалась из клуба с подружкой. Они были немного пьяные и уснули в машине. Таксист завез их на дачу к своему другу. С тех пор она не носит юбки, совсем не пьет и ненавидит мужчин. Я временами забываюсь, подкалываю ее насчет алкоголя. А потом ругаю себя. Я иногда такая дура, ты не представляешь.

– Ты не дура, – сжав ее ладошку в своей, медленно сказал шокированный Кирилл. – А я мог бы и сам догадаться. Она всегда на меня так странно смотрела. Никогда не разрешала себя подвезти. Их нашли?

– Да, – коротко кивнула Таня, – но Катька с тех пор так сломанной и осталась.

Они замолчали, каждый думая о своем. Слишком печальные, чтобы продолжать улыбаться, как ни в чем ни бывало. Этот шок пройдет, но Кирилл уже не будет смотреть на Катю, как прежде, с легкой смесью недоумения и непонимания.