Скоростной корабль на тридцати узлах, распустив белопенные «усы» у форштевня, изящно и легко уклонялся от взрывов бомб и снарядов и вел одновременно с этим убийственно-точный зенитный огонь из всех стволов. Огненные искристые трассеры вспарывали небо, находя очередную цель.
Глава 6
Огненная западня для асов Люфтваффе
Не менее героически сражался идущий рядом с «Балтийском» сторожевик «Снег». Три его 45-миллиметровые универсальные пушки и три пулемета «ДШК» не давали «Юнкерсам» прицельно отбомбиться по транспортам, а «Мессершмиттам» – безнаказанно расстреливать людей на палубах.
Сосредоточенным огнем зенитчики сторожевика уже сбили один бомбардировщик и один «Мессер», который решил пострелять по ним из пулеметов с бреющего полета. Так он и кувыркнулся в волны седой Балтики, наткнувшись на 12,7-миллиметровые трассеры.
«Сорокапятки» с их скорострельностью всего 20–25 выстрелов в минуту стреляли в основном ради успокоения нервов, но и их расчетам удалось все-таки подбить один «Юнкерс».
Помогали штатным зенитчикам огнем пулеметов «ДП-27» и другие матросы. «Дегтяревы-пехотные» с характерной «тарелкой» на 47 патронов над ствольной коробкой неплохо поработали над созданием сплошного заградительного огня.
Капитан сторожевика даже приказал поднять на максимальный угол возвышения оба 100-миллиметровых орудия – на носу и на корме, и открыть из них заградительный огонь по самолетам. В принципе, максимальный угол подъема ствола 85 градусов позволял стрелять по самолетам, но вот вручную разворачивать махину весом около 13 тонн было, мягко говоря, проблематично… Зато осколочно-фугасные снаряды с дистанционным взрывателем пригодились – небо оказалось усеяно серыми шапками разрывов…
Помогали команде «Снега» отбиваться от немецких самолетов и несколько сторожевиков, мобилизованных из гражданских буксиров и рыболовецких шхун. Вооружение у них совсем слабенькое: одна пушчонка-«сорокапятка» на носу и несколько пулеметов, чаще – обычного винтовочного калибра. Но вот великая сила организованности! Почувствовав жесткую руку морского офицера, их команды гораздо более уверенно отражали атаки немецких бомбардировщиков и низколетящих истребителей.
Рядом прошел глиссирующий торпедный катер типа «Г-5», похожий обводами корпуса на маленькую подводную лодку. Оба крупнокалиберных «ДШК» – на небольшой ходовой рубке, горбом выпирающие из гладкого, обтекаемого корпуса, и на носу – лупили, не переставая. Один из «Юнкерсов» на выходе из атаки неосторожно подставился под злую кинжальную очередь советского пулемета, которая «выпотрошила» самолету левый мотор. Оставляя за собой густой, масляно-черный хвост дыма, он потянул низко над водой на запад…
Виктор Чайка всмотрелся в монитор своего командирского пульта. Сейчас он переключился с цифровой карты местности с радарной разверткой, которую вывел ему компьютер, на видеокамеры внешнего обзора. Электронная оптика обладала высокой кратностью, и это позволяло эффективно вести визуальное наблюдение, не покидая ГКП корабля.
На данный момент Чайку беспокоила ситуация с транспортами, которые он вызвался защищать.
Тяжело груженные суда горели, получали повреждения, но все равно ползли вперед – в Кронштадт своим восьмиузловым ходом. На борту гражданских судов происходили совершенно разные ситуации – иногда героизм и самопожертвование шли рука об руку с откровенной подлостью и трусостью.
Например, транспорт «Казахстан» пострадал от прямого попадания фугасной авиабомбы в палубу. Судно загорелось. Старший из воинских начальников на борту – генерал-майор Зашихин – не только не принял никаких мер к организации тушения пожара и не пресек начавшуюся панику – он первым (!) трусливо покинул корабль на подошедшем к борту горящего транспорта катере и убрался куда подальше…