4

Никакого поезда и станции «Девять и три четверти». Ничего такого. Отправились мы в Колледж самым обычным самолетом самым обычным рейсом. Правда, первым классом.

А вот место, куда мы летели, очень и очень меня удивило. Я думал, мы летим в какой-нибудь волшебный город, но оказалось, что это не так.

В Москву? Нет, и не в Москву.

Мы летели в Нур-Султан, совсем недавно переименованную столицу Казахстана.

– Казахстан? – переспросил я родителей, пока мы еще ехали до аэропорта в автомобиле. – Колледж магических искусств… находится в Казахстане?!

– Тогда еще не было Казахстана, – объяснила мама. – Был СССР. Тогда этот Колледж назывался Целиноградским магическим училищем. Много земли, строений мало. Строй, где душе угодно, прячь, где пожелаешь.

– Потом оно стало Акмолинским магическим колледжем, и лишь недавно – Колледжем магических искусств, – дополнил папа. – Там учатся дети со всего постсоветского пространства.

– Дети со всего СНГ собраны в одном месте?

– Нет… подобных институтов много. В России, кстати, тоже один есть, но КМИ – лучший на данный момент, – ответила мама.

– И самый дорогой, – подмигнул отец.

– Почему вы не рассказали мне раньше? Почему… ничему никогда не учили? Блин! Я бы…

– Ребенок не может ни изучать магию, ни знать о ней, – сухо ответил отец. – Лишь в свое шестнадцатилетие мы узнаем о том, кто мы на самом деле. Конкретно ты – потомственный маг. Смешение крови чаще всего приводит к потере магического дара в семье. Женишься на обычной человеческой женщине – и твои дети ничего такого в свое шестнадцатилетие не узнают… с высокой вероятностью. Есть, конечно, исключения, но очень и очень редко.

Теперь мне стало ясно. Ясно, отчего они были против Жени.

– Получается… я никогда…

– Как я уже сказал тебе несколько месяцев назад, – перевел отец на меня свой взгляд, – ты никогда не женишься на Жене. Придется ее забыть.

5

Нур-Султан (ранее Астана) оказался не таким городом, какой я себе, признаться, представлял. Я ожидал увидеть нечто более азиатское, но увидел вполне себе современный город, который превосходил даже многие российские… большую их часть.

Уже в аэропорту нас встретил мужчина казахской национальности, весьма дружелюбный и разговаривающий на чистейшем русском без какого-либо акцента. Он поздравил нас с приездом, схватил мой багаж и отнес к своему автомобилю – черному «мерседесу».

Пробки здесь были далеко на такие ужасные, как у нас, но всё-таки были, и минут через сорок пять нас доставили к огромному огороженному участку. Пустому. Мы остановились на въезде перед шлагбаумом. Через лобовое стекло я рассмотрел только-только начавшуюся стройку какого-то огромного объекта.

– Зачем мы сюда приехали? – мне никто не ответил. Охранник вышел из своего домика и посмотрел на пропуск, который продемонстрировал ему водитель. Кивнул и вернулся на свой пост.

Шлагбаум медленно обрисовал дугу и пропустил нас внутрь.

Автомобиль медленно стал въезжать на территорию.

– А вот теперь смотри, – прошептала мне мама в ухо, и я пригляделся.

Сначала ничего такого – но едва мы переехали черту, отделявшую этот участок от дороги, как я все понял – некое заклятье делало то, что происходило тут на самом деле, невидимым. Создавало иллюзию недавно начавшейся стройки, а на деле тут уже давным-давно был отстроен огромный студенческий городок.

Безумно красивые и величественные здания, слегка отдаленно напоминающие готический стиль, сверкали в лучах полуденного солнца. Чтобы объяснить, как выглядит это место, я бы попросил представить типичный европейский студенческий городок с кучей корпусов, придать ему в воображении немного готики и щепотку арабского шика сверху.