– Нет, Алла, подожди! – я тоже выпрыгиваю из-за стола и хватаю ее за руку, пытаясь остановить.

И едва мои пальцы касаются кожи ее оголенного предплечья – как вновь меня ослепляет некая вспышка, будто в глаза ударил свет прожектора.

Я сижу за красным деревянным столом. Прямо передо мной – Алла. Она смотрит на меня, но как только я это замечаю, отводит взгляд.

Чуть поодаль от нее – Макс. Читает книгу с красной обложкой. За его спиной стоит миниатюрная девушка с пепельными волосами и слегка разминает его плечи, временами опуская руки к его груди. Она чертовски красива, но я решаю осмотреть остальных. Микаэлла и Ильяс тоже здесь, но нет ни Димона, ни Толяна. Зато есть какой-то чернокожий лысый качок – Микаэлла как раз сидит у него на коленях и исследует его рот своим языком. Алла смотрит на это, но она не единственная – Ильяс занят тем же. Но вот только он, в отличие от Аллы, смотрит на это с напряжением, некой злостью и… завистью.

Семеро, – считаю я. Четверых я знаю, а эти двое мне незнакомы.

– Ну что, готовы? – спрашивает Макс, отрываясь от книги. – Сейчас все берем по два шестигранных кубика и бросаем. От броска будет зависеть, кого куда закинет. Наилучший вариант, если выпадет двенадцать, но вероятность этого мала. Встречаемся у входа в башню и стараемся не сдохнуть хотя бы до тех пор, пока не соберемся вместе. И… знаю, что это от вас не зависит… но постарайтесь не выбросить два.

Каждый из присутствующих берет по два кубика. Я обращаю свой взор на горстку игральных костей перед собой. У всех кубиков совершенно разная форма и количество граней. Я беру два стандартных, с шестью гранями.

– На счет три, – говорит Макс и начинает считать, как только Микаэлла покидает колени своего бойфренда. – Раз… два… бросаем кости!

И все кубики одновременно падают на стол.

И я отпускаю руку Аллы, разжав пальцы.

Она тут же поворачивается ко мне – на лице нечто невообразимое. Глаза расширены, рот приоткрыт. Грудь соблазнительно высоко вздымается от глубокого частого дыхания. Особенно это заметно через ее не самое закрытое декольте.

– Что за хрень происходит? – спрашивает она, все еще дыша через рот. – Ты что-то делаешь со мной? Это магия какая-то?

– Клянусь тебе, я ни одного заклинания пока еще не знаю. Такая херь и со мной впервые происходит! Что ты видела? Расскажи мне!

– Сначала ты.

– Нет уж! Ты снова соврешь, как утром!

Она виновато опускает глаза.

– Ты понял?

– Конечно. Так что на этот раз ты первая.

Она снова делает то же самое, что делала утром – обнимает себя за плечи. Учитывая, что одеждой скрыта меньшая площадь ее тела, чем оставшаяся оголенной, сейчас действительно можно поверить в то, что ей холодно.

– Я уже второй раз… – она глотает слюну – я вижу это по тому, как напрягается кожа на ее шее, – уже второй раз вижу нас с тобой. Но если утром мы просто… целовались… то сейчас… – она поднимает глаза, снова начинает учащенно дышать, – мы пошли дальше.

Моргаю.

– И… никаких… кубиков?

– Что? – она то ли усмехнулась, то ли едва сдержалась, чтобы не заплакать. – Какие кубики?

– То, что я видел утром, я уже рассказывал. А сейчас… мы сидели за столом. Я, ты, один мой знакомый, Макс, Микаэлла и еще двое – чернокожий парень и блондинка с белыми волосами.

– Белыми? Или как бы платиновыми?

Пожимаю плечами.

– Наверное, второе.

Она хмурится.

– Тогда ты говоришь о Джессике. Она англичанка. Приехала сюда еще двадцатого августа. Тоже первокурсница, но на вечеринку не пошла – чувствовала себя плохо. Такая… худенькая, стройненькая, как куколка Барби.

– Да! – чуть ли не вскрикиваю я. – Офигеть! Мы что, видим будущее?