С флагманского батлшипа85 "Асама" поднялись сигналы, для других броненосных крейсеров – прекратить обстрел города и совершить поворот последовательно. На данный момент 14.20 по Владивостоку было выпущено до двухсот снарядов и погреба на его броненосных крейсерах были наполовину пусты. Но, подумал контр-адмирал, с бронепалубными крейсерами русских, в количестве шести единиц справиться и наш средний 6-дюймовый калибр, благо борта у русских голые, без брони. Ну, а 8-дюймовые орудия добавят. Два отряда японских кораблей устремились на соединение друг с другом, что должно произойти, по расчетам флагманского штурмана Хирабуми через 30 – 35 минут. Двигаться во льдах, его английские инструкторы не учили.

Хиконодзё развернул свои корабли совсем практически на юг. Он хотел исключить возможность возвращения бронепалубных русских крейсеров в свою базу. Тяжелые корабли японской линии, круша полуметровый лед в тридцатиградусный мороз, направили свои мощные туши, следуя приказу адмирала на новый курс.

Наблюдатели с сопок окружающих Владивосток закричали: «Наши флотские, врезали двум японским кораблям. Кикимора уходит! Ура!»

Контр-адмирал Иессен, стоя на мостике "Богатыря" комментировал происходящие события, обращаясь к капитану крейсера Стемману:

– Первый акт мы выиграли, но, как построить бой дальше?

– Я бы поставил палочку над первым крейсером японцев, потом на втором, ну, а потом пора и честь знать ушел бы в море, тем более неприятель от Владивостока отходит, серьезных разрушений не выявлено, пожаров нет. Наш долг, по защите города, мы перед Государем императором и Россией – выполнили.

– Согласен с Вами, но, пока еще минут десять гонимся за собачками, – сказал Карл Петрович, и опять припал к биноклю.

И русские крейсера не прекращали погони ни на миг. Отряд русских бронепалубных крейсеров в период времени 14.21 – 14.25 всадил в "Иосино" первый 8-дюймовый снаряд, который снес фок – мачту, разорвал все растяжки, и упал на 5-дюймовое орудие правого борта и, раздавив его, покалечил еще орудийный расчет. Второй 8-дюймовый снаряд разбил в щепки наполненную водой, во избежание пожара шлюпку. Последующие 6-дюймовые снаряды попали шесть раз: один подлетел под броневую палубу, и, прошив коффердам86, наполненный углем, влетел в машинное отделение, пройдя над машинами, и ударившись в противоположную стенку, застрял в угле. Ещё один попал в верхнюю палубу позади 6-дюймовых орудий, ранив кое-кого из расчетов. Третий пробил надводный борт рядом с грот-мачтой и, пролетев практически до противоположного борта – взорвался. Четвертый прямым попаданием и взрывом об 4,5-дюймовую сталеникелевую броню гласиса броневой палубы уничтожил кормовое 6-дюймовое орудие на "Иосино". Пятый ухнул, где то в корме. Шестой уничтожил 12-фунтовое противоминное орудие левого борта. В общем, крейсер получил множественные повреждения всего за десять минут боя. Но, и сам огрызался в эти минуты отчаянно, видимо кораблю, как живому существу, жить очень хотелось, и он сражался, как мог, сосредоточив огонь своих орудий на "Богатыре". Флагманский крейсер получил четыре 6-дюймовых фугаса с шестью килограммами мелинита каждый. Первый разрушил борт у фок-мачты рядом с ватерлинией, и мичман Терентьев поспешил заделывать пробоину вместе с матросами. Второй пробил борт рядом со средней трубой и взорвался лишь о противоположный борт, к счастью, не воспламенив 6-дюймовые снаряды, подаваемые к орудию на верхней палубе. Третий убил двух матросов из спасательной партии мичмана Терентьева, а тот и подумал: "Еще говорят, снаряд дважды в одну воронку не падает". Четвертый взорвался на обшивке в носу. 5-дюймовые орудия "Иосино" вызвали пожар в корме "Богатыря", попав туда четырьмя снарядами. Два хлопка на верхней палубе, ранили несколько комендоров. Пара недолетов, оцарапала краску на крейсере, попортили матросские койки, а также хлопок в носовой каземат – безрезультатно.