– И все же распорядитесь максимально на отряде крейсеров заделать все полученные в прошедшем бою пробоины от снарядов. На это понадобиться, судя по докладам с кораблей и моим расчетам до ста тонн стали. Особенно много необходимо кормовой части “Громобоя”, куда попал 8-дм фугасный снаряд с канонерки, – Карл Петрович пристально посмотрел на начальника порта, – также на этом корабле повреждена и дымовая труба, и надстройки.

Греве тщательно записывал, и со знанием дела произнес: «Думаю, за месяц дай Бог управимся».

Иессен воскликнул: «Месяц! И это в тот самый момент, когда Япония перевозит всю свою армию на континент! Вы введете мне в строй четыре крейсера через неделю, “Громобой” через две, а “Витязь” через месяц, да еще в доке его надо добронировать, хотя бы котельным железом в один дюйм. Он будет у меня флагманским, поставлю в голову колонны, и пусть фугасы ловит».

Греве был в растерянности: «Но материалы, но люди, но средства. Боже мой, что же мне делать?»

Иессен (Бурлаков) морщась и продолжая добивать собеседника своими железобетонными распоряжениями: «Материалы возьмем из резервов флота. Железо все, что есть в наличии действительно не достаточно. Предлагаю тогда транспорт, какой расклепать на листы обшивки. Людей с крейсеров матросов дам, да офицеров – механиков, кто лучше их в порядок корабли приведет. По средствам, из казны отряда будут оплачены все сверхурочные, да по полтине в день давайте доплатим всем, кто будет трудиться, и мастеровым, а также матросам, лишь бы корабли были готовы в срок».

На том адмиралы и порешили, выпив по стопке другой “Шустовского”, вспомнив былое, и разошлись.

Как хорошо военному моряку в море, так же тягостно на берегу. Карл Петрович был в эти дни лицом номер один во Владивостоке. Все к нему спешили выразить свое почтение. Чиновники и дворяне, а также простой народ, хоть бы краешком глаза рассмотреть русского чудо – адмирала. Иессен (Бурлаков) начал с того, что хорошенько выспался, затем присутствовал на благодарственном молебне, после него в офицерском собрании, где толковых разговоров было не много, а с лихвой пафоса и бравады. Карл понимал, что им банально в последнем бою повезло. Отряд Владивостокских крейсеров оказался в нужное время в нужном месте, вероятно на этом строится и вся система крейсерской войны.

Прогуливался Карл Петрович и по Владивостоку, улицам Светланской и Алеутской. Посетил контр-адмирал ресторан "Тихий Океан", где насладился женским хором и тропическим садом. В общем, Николай Бурлаков решил максимально освоиться в доверенном ему временном персонаже, для решения поставленной задачи, которая была далеко не простая. Шестью бронепалубными крейсерами выиграть войну, ход которой откровенно саботируется на самом верху великой империи. Это, все равно, что боксеру завязать глаза и выпустить против пусть и меньшего, но все-таки зрячего оппонента. Так как он сможет увернуться против любого удара тяжеловеса, но, если тяжеловесу удастся нанести удар, что хруст костей, хрящей и кровь обеспечены. Что и случилось у Хоккайдо, где седьмой боевой отряд японцев попался, так сказать, на закуску новейшим бронепалубным крейсерам и получился закономерный итог. Потоплены броненосцы "Фусо", крейсера пусть и деревянные "Такао" и "Цукуба", а также три канонерки. Душа Николая ликовала, все чему он учился, в морской академии применил на практике. Эти мысли пришли ему в голову, когда он обедал в "Тихом Океане", под приятную мелодию фортепиано. «Черт возьми, умеют же предки накормить и расположить, это не Макдоналдс», – говорил в нем внутренний монолог, присутствующий в каждом рассуждающем человеке.