Решив, что бездумно точить каменные глыбы скучно, Фриа принялась за красивые силуэты. Так появился на свет новый Сапфировый народ11, заселивший плодородную долину: длинноволосые девы и сильные мужи. Одни были белокуры, и их волосы переливались на свету, подобно снежным пикам горных вершин под солнцем, а в глазах отражались лиловые лавандовые поля. Другие были огненно-рыжими и кучерявыми, как лучи яркого Ярла, озаряющего бурно цветущую долину, а их глаза орехового цвета были глубоки и вдумчивы. В глазах третьих отражались воды горной Фрии, а волосы были темны, как чёрное крыло ворона. Последние же носили вьющиеся волосы цвета древесной коры, а в их глазах отражалась изумрудная листва густых лесов.

Цветущие луга Сапфировых гор к тому времени уже простирались на тысячи километров. Они превратились в плодородную долину мира Света – с виноградниками и озёрами с одной стороны, водопадами и лесами с другой, полями и равнинами с третьей, холмами и горными реками с четвёртой. Но лощина всё ещё оставалась всего лишь маленьким освещённым кусочком всего бескрайнего тёмного мира.

Сапфировый народ всё так же жил по соседству с кромешной Тьмой. Никто не знал, обитали ли за пределами горных хребтов когда-либо люди, или их там никогда не существовало. Но даже высокогорные птицы избегали столкновения с пугающей до озноба холодной сыростью. Неведомый мир, куда никогда не попадал луч света и откуда не доносилось ни звука, был окутан для них мраком и тайной. Однако жители Сапфировой долины привыкли к такому загадочному соседству, ведь они здесь обитали уже более трёхсот лет, сменяя одно поколение другим. За эти века люди никогда не получали угроз со стороны Тьмы, поэтому спокойно взращивали посевные культуры, добывали драгоценные камни и вели лёгкую торговую и размеренную жизнь у подножия гор.

Бертрам

Кроме людей здесь же обитали и могучие снежные барсы. Их царство расстилалось на самых макушках заснеженных гор, но местный народ часто встречал их и в самых низинах, куда те спускались за пропитанием. Барсы были миролюбивы к поселениям Сапфировой долины и никогда не нападали на них, за что местные жители почитали благородных хищников и делали им особые подношения. А ещё они восхищались тем, что эти величественные животные поднимаются высоко в поднебесье и не боятся жить на границе с Тьмой.

Лишь один барс всегда оставался на вершине скалы, оглашая своим рыком всю округу.

– За-а-ро-о-н! – эхом разносился его рёв по долине, рикошетом отлетая от противоположных пиков гор и снова возвращаясь на острый выступ.

Хаммонд звал своего брата, но в ответ не было ни звука. Кромешная Тьма отвечала ему лишь безмолвием.

В ту пору, когда братья ещё жили вместе с Бертрамом, их бытие текло размеренно и степенно. Дабы облегчить каждодневные заботы слабеющему с годами отцу, они помогали ему во всём: обустраивали жилище, изготавливая необходимые инструменты, крыли крышу свежим зелёным мхом, когда она протекала из-за обильных осенних дождей, варили рыбную похлёбку на обед, шили одежду из грубых отмоченных стеблей полевых трав и лисьих шкур и занимались охотой вместе с Гормом и Альвой. Вечерами же сидели они вместе с отцом на обтёсанных брёвнах у костра, попивая отвары из лесных трав и полевых цветов, вспоминая времена, когда были ещё совсем детьми.

Бертрам делился с сыновьями историями о создании Сапфирового мира, о жизни в долине до их рождения, о своём первом опыте в ловле рыбы и охоте на диких зверей, а также о помощи Горма и Альвы в холодные тёмные зимы. Знал он и много историй, которые ему нашёптывал Фьял или пела горная Фриа: о других обитаемых местах и живых существах, и о невообразимых мирах, куда ещё не ступала нога человека. Дивясь таким глубоким познаниям отца, Хаммонд и Заарон с упоением впитывали каждое его слово, наслаждаясь проведённым с ним временем.