– Достаточно! – прозвучал окрик. Терем убирать пистолет не собирался.

– Терем, спокойно, опусти ствол! – раздался голос Хмыря.

Терем увидел Хмыря и сталкера со знаками «Левого пути». Спокойствие Хмыря заставило спрятать пистолет. Терем поднял автомат и нехорошо посмотрел на стонущего в траве сталкера, который тоже носил «левые» цвета.

– В чем дело?

– Да мразь эта…

– Опять Микола опасно шутит, – сплюнул анархист, – пошли, сталкер, нечего под дождем стоять.

Они прошли на другой край фермы в небольшой амбар. У жарко пылающего огня сбились четверо из «Левого пути» и один вольный сталкер.

– Хлопцы, это – Хмырь да Терем, – представили прибывших, – у них тут тоже дела есть. А вот это – Нож, только что с Рубежа.

– Нож? – удивился Терем. – А ты что тут делаешь?

– На огонек зашел, – ответствовал тот мрачно, указывая на перебинтованную ногу перебинтованной же рукой. – На орясин в тоннеле нарвались – напарник там остался, а я ушел.

– Чего тебя вообще сюда занесло?

– Михалыч к Васильеву отправил.

– Где, кстати, этот Васильев, а, Батька Хведь? – поинтересовался Хмырь у старшего над «зелеными», протягивая к пламени озябшие руки.

– Хороший, сталкер, вопрос, – нехорошо усмехнулся Батька Хведь. – Нет Васильева. Ни Васильева, ни его группы. Даже следов.

– Когда они снялись с лагеря? – допытывался Хмырь.

– Без понятия, мы утром подошли – уже никого не было.

– Следы боя? Сообщения в эфире?

– Ничего.

– Михалыч с ними тоже связаться не мог, – сделал вклад в казну загадок Нож, – вот меня и отправил разведать, что к чему. Лагерь на Рубеже, в низине, уничтожен. Был бой – никто не уцелел.

– Как давно? – Хмырь тут же заинтересовался.

– Сегодня ранним утром, я их и обнаружил. Ни звуков боя, ни сообщений.

Терем безошибочно определил по лицам присутствующих, что им происходящее не нравится в первую очередь абсолютной неясностью. Еще больше заражал пессимизмом Хмырь.

Решив не тратить времени даром, Терем взялся чистить автомат. Разговор у костра не клеился – место не располагало. Но, не взирая на атмосферу, Терем предпочитал сидеть под крышей, а близость огня напоминала, что пришло время поесть.

– Батька Хведь, – начал Хмырь задумчиво, – ты пока по Хмурому долу ходил, ничего странного не встретил? Я хочу сказать, такого странного, чтобы это даже тебя удивило.

– Да как тебе сказать, Хмырь, – веско промолвил анархист после небольшого раздумья, – я тут всегда что-то странное встречаю… Но этой ночью я видел свечение на северо-востоке.

– Откуда примерно светило? – Хмырь тут же сунул ему ПДА.

– Где-то оттуда свет шел…

– Ясно, спасибо тебе, Батька Хведь. – Хмырь вскочил и повернулся к почти закончившему чистку напарнику: – Пятиминутная готовность, выдвигаемся.

Чертыхнувшийся Терем уложился в названный срок и побрел за Хмырем прочь от тепла. Тот вывел на старую дорогу и двинулся ровно на север.

– Что у тебя на уме, Хмырь?

– Убраться подальше, – бросил тот.

Терем парировал недоуменным взглядом.

– Ты что, ничего там не почувствовал? – настал Хмырю черед удивляться. – Видно, один только я… Странно, что Батька Хведь вообще там привал устроил, с его-то опытом и чутьем…

– Объясни, наконец!

– Плохое там место, Терем, это даже в воздухе висит. А я, уж поверь мне, дурные места за три версты чую. Что бы на ферме ни побывало, задерживаться там не стоит.

– Почему ты не предупредил остальных?

– Остальные не поверят, если не подтвердит Хведь. А уж он мой уход без внимания не оставит.

Он остановился за мостом через почти засохшее радиоактивное озерцо:

– Давай подумаем: откуда мог этот свет идти? Со стороны фабрики не могло – Батька был в другой стороне. Откуда тогда? Что тут может быть еще приметное? Пойдем посмотрим около Земляного грота – как раз в той стороне. Только не надо забывать об орясинах и псах.