– ААА! – крикнул он, вороша голову. – НЕ ПОНИМАЮ!!

– Ты чего кричишь!! – выдала Лотти. – ИСПУГАЛ!

– Прости-прости… просто голова кипит.

– Будешь так орать, детей перепугаешь, – поучительным тоном проговорила она.

Гриша виновато кивнул.

Роза вслед за Дангелем покинула библиотеку и поднялась в свой кабинет. Там её поджидала Эли.

– Настоятельница, кто это был? – спросила нянька, стоя у двери.

– Ах… это уже неважно, Элизабет.

Она вошла внутрь, минуя Диш.

– Зачем он приходил? – продолжила настаивать она.

– Хочет усыновить Гришу.

– Он не выглядит благонадежным, пусть и аристократ. Беспокойно мне. Вы же не позволите ему забрать от нас ещё и Гришу? Так ведь?

– Это не в моей власти, – резко ответила Роза. – Мальчик должен сам решить.

– Но за Нейта… за Нейта ты решила сама.

Эли возмутилась такому лицемерию со стороны настоятельницы. В такие моменты её речь сама собой менялась на «тыкающую».

– Диш, – отреагировала Роза грозным тоном. – Я поняла свою ошибку в отношении Нейтана. Я не могу выбирать за детей. Но сделанного не воротишь… Пусть хоть Гриша сам выберет.

– Всё равно это как-то… неправильно, – размышляла Эли. – Наша задача находить лучших родителей для детей. Мы не можем пускать всё на самотёк. Я понимаю, нужно учитывать мнение детей, но и самим не терять голову. Пусть Гриша умен, но всё ещё дитё малое.

– Эли. Не части с рассуждениями. Гриша сказал, что не хочет уходить. Не волнуйся. Этот человек не сможет забрать нашего мальчика, и нам в это вмешиваться не нужно. Григорий сам сделает правильный выбор. Я ему уже всё разъяснила.

Диш тяжело вздохнула, слова Розы никак не утешили её.

– Вы изменились, Роза… стали какой-то холодной.

– Всё вокруг меняется. Я просто… просто не хочу поступать также, как поступила с Нейтам, понимаешь?

– Я Вас не обвиняю. Всем было тяжело… Особенно ему, – добавила она полушепотом.

В этот же вечер пришли документы на усыновление, а уже на следующее утро пришёл и сам Кол Галланд в не менее пафосном наряде. Роза представила его Грише и оставила в гостевой комнате. Симон был совсем не похож на Гильмеша: ни фигурой, ни духом. Волосы, уложенные воском; дорогой парфюм; пиджак; лакеи и неосязаемая, но чувственная харизма – всё это недвусмысленно говорило о его высоком статусе.

– Так вот ты какой, Григорий Дангель, – заговорил Симон. – Красивый. Наверное, популярен среди девочек.

– Спасибо за похвалу, но я не стою такой оценки, Ваше высокоблагородие, – сдержано ответил он.

– Вежливый. Это достойная черта. Но, что более важно, ты умеешь правильно говорить. Давай опустим формализм? Обращайся ко мне просто Симон. Приятное тут местечко… светлое. Дети мельтешат, – посмеиваясь, добавил. – У меня у самого двое детей твоего возраста и ещё одна постарше.

– Тут правда… мило, – нервничая, ответил Гриша.

– Вежливый, да ещё и скромный. Чудо просто. Скорее всего, тебе известно, что я друг детства Розалии. Очень давно мы с ней знакомы. Она что-нибудь обо мне говорила?

– Она… она ничего не рассказывала о том времени, когда жила в Аристократии, – произнес мальчик. – К сожалению, до недавнего времени я и знать не знал о Вашем существовании.

– Вот как. Но оно понятно. Аристократы редко публично покидают пределы своей стены и не особо афишируют о своей жизни. Эх, уверен, Розалия крайне нелестно обо мне отзывалась.

Гриша напряженно обдумывал свои слова.

«Он не кажется таким, каким описала, мама, – в голове мальчик тщательно анализировал портрет собеседника. – Спокойный, очень вежливый и наружность его вызывает лишь положительные эмоции. Так ли он «плох»?»

– Мама, назвала Вас плохим человеком, – решился высказаться Григорий. – Правда, я не совсем понял, что это значит.