– Так это эхолот. – Киана мысленно обругала себя за недогадливость, так как много раз видела подобные приборы в фильмах.

– Чего? – Левое ухо Эйры повернулось в сторону подруги.

– Подводный радар.

– А-а… – Девочка заложила правый крен, огибая вынырнувший из темноты огромный сталагмит, похожий на сломанный клык, и довольно хмыкнула, так как в лучах прожекторов мелькнул знакомый силуэт.

– Эйр, хватит ерундой маяться, – попыталась образумить подругу Киана. – Эта ящерица может здесь часами плавать.

– Не может, она же земноводное.

– И что? – Киана вздохнула. – У меня на родине есть ящерицы, которые целый день могут сидеть под водой.

– Эта не сможет, – нахмурилась энгмарка.

– Почему ты так думаешь?

– Не сможет, – упрямо надула губы девочка, резко поворачивая лодку вслед за вильнувшей в сторону ящерицей.

– Эйра!! – только и успела крикнуть Киана, с расширенными от ужаса глазами смотря на вынырнувшую из мрака узкую извилистую расщелину, похожую на огромную зубастую пасть неведомой рыбы. Энгмарка испуганно прижала уши к голове и резко сбросила скорость, но было уже поздно: ящерица скользнула внутрь, а спустя мгновение корпус субмарины заскрежетал о торчащие из краев расщелины зазубренные камни. Свет внутри кабины погас.

Кир стоял на небольшой веранде и, скрестив руки на груди, задумчиво смотрел на безбрежную гладь моря, раскинувшегося в нескольких десятках метров от гостиничного домика, думая о том, сколько морей и океанов различных расцветов и оттенков ему пришлось повидать за эти годы. Он так рвался к звездам, к новым неизведанным мирам, туда, где еще не ступала нога человека, видел себя в мечтах капитаном стремительного космолета, исследующего глубины вселенной. Мечты… Кто ж знал, что им суждено осуществиться. Он саркастически усмехнулся. Неизвестные человечеству миры – вот они, вокруг на сотни парсек, но… но сердце осталось там… в глубинах космоса на небольшой планетке в маленьком домике со скрипучей калиткой и дорожками, выложенными меняющей рисунок плиткой. Сердце осталось с зеленовласой девушкой, что когда-то заглянула ему в душу своими огромными фиолетовыми глазами. Лайм…

Кирилл оперся руками о перила веранды и, плотно зажмурив глаза, мотнул головой, стараясь отогнать бередящие душу воспоминания.

– Капитан, что-то я не могу с девочками связаться, – сказал подошедший сзади Намар. – Попробуй со своего эйпера.

– Сейчас. – Кир нажал двумя пальцами на прикрепленный к воротнику куртки треугольник приборчика, заставив замерцать на его концах зеленые огоньки. – Эйра, Киана, вы меня слышите, прием. Девочки…

Из динамика донеслось лишь легкое шипение и потрескивание помех.

– Может, пошли куда, а эйперы дома оставили.

Намар мотнул головой.

– Не думаю. – Он продемонстрировал Киру цилиндрик элфинака.

– Странно. – Кирилл с беспокойством оглядел видимый с веранды кусок пляжа. – Ты давай пройдись вдоль берега, вдруг где купаются, а я попробую запеленговать байпер.[25]

– И когда ты успел его прицепить?

– Когда с поезда сходили, сунул твоей доче в ее шевелюру.

– Будем надеяться, что он еще на ней, – сказал Намар, нервно подергивая ушами. – Ладно, я на пляж, может, зря волнуемся.

Кирилл кивнул, и едва бывший «ищущий», перепрыгнув через перила веранды, быстрым шагом направился к морю, повернул один из углов эйпера, заставив светящийся на нем огонек мигнуть и сменить свой цвет на темно-синий.

– Мостик, ответь Первому.

– Да, капитан.

Услышав знакомый голос, Кир усмехнулся:

– Тайк, ты же вроде отдыхать должна.

– Не спится, капитан. – Голос асторки как всегда был лишен всяческих интонаций, хотя он мог поклясться, что кончики ее рожек стали абсолютно черными, выдавая неслышимый в голосе сарказм.