Дуглас кивнул, завороженный. Он в жизни не видел более привлекательной особы.

– Чем могу вам помочь, мадам?

– «Мисс», – поправила она. – В моей стране девушки не любят, когда их по ошибке принимают за «мадам».

Смущение Дугласа ее с очевидностью забавляло. Она улыбалась с непринужденным видом, свойственным очень богатым и очень красивым.

– Чем могу быть полезен, мисс?

Костюм-двойка из розовой шерсти, строгий и практичный, моментально выдавал в ней американку. Она бы не осталась незамеченной где угодно, однако в покрытом копотью войны городе, где многие носили военную форму или одежду, кое-как из этой формы переделанную, дама в хорошо сидящем розовом костюме однозначно воспринималась как состоятельная. На плече у нее висела новенькая фотокамера «Роллейфлекс». Немцы продавали такие без налога военным и всем, кто был готов платить американскими долларами.

– Барбара Барга. Я пишу колонку, которая выходит в сорока двух американских газетах и журналах. Пресс-атташе немецкого посольства в Вашингтоне предложил мне билет на первый рейс «Люфтганзы» из Нью-Йорка в Лондон. Я согласилась – и вот я здесь.

– Добро пожаловать, – сухо произнес Дуглас.

Ловко она ввернула про первый рейс авиалайнера «Фокке-Вульф». Одно из самых шумных событий года, этим рейсом летели Геринг и Геббельс. Чтобы журналистка вот так получила билет, у нее должен быть немалый авторитет в своей профессии.

– Ну а теперь расскажите мне, что у вас тут происходит, – с улыбкой предложила Барбара.

Дуглас Арчер на своем веку видел не так много американцев, и уж точно среди них никто не мог сравниться с этой девушкой. Когда она улыбалась, на ее лице появлялись очень обаятельные морщинки, и Дуглас, сам того не желая, заулыбался в ответ.

– Поймите меня правильно, я вообще спокойно отношусь к копам, – заверила она, – просто не ожидала вдруг увидеть их сразу так много у Питера в лавке.

– У Питера?

– Ну у Питера Томаса! Ой, да бросьте вы, мистер сыщик, у него же табличка на двери! «Питер Томас, антиквариат»!

– Вы знакомы с мистером Томасом?

– У него какие-то неприятности?

– Мисс, мы быстрее управимся, если вы будете отвечать на мои вопросы.

– А кто вам сказал, что я тороплюсь?.. Ну хорошо. Я его знаю.

– Можете описать в двух словах?

– Лет тридцать восемь, может, меньше. Бледный, редкие волосы, крупного телосложения, низкий голос. Маленькие усики. Хорошо одевается.

Дуглас кивнул. Вполне четкое описание убитого.

– А в каких отношениях вы с мистером Томасом?

– О, мы общались строго по делу. А теперь, будьте любезны, представьтесь и вы, дружок.

– Прошу прощения, – спохватился Дуглас.

Он чувствовал, что держится не лучшим образом, но американку его смущение лишь веселило.

– Я инспектор уголовного розыска, возглавляю расследование. Сегодня утром мистер Томас был найден мертвым.

– Это ведь не самоубийство? Едва ли Питер на такое способен…

– Он погиб от огнестрельного ранения.

– И у вас есть основания заподозрить, как у вас тут принято говорить, «злой умысел»?

– А по какому делу вы с ним общались, мисс?

– Он помогал мне со статьей. Я пишу об американцах, которые находились здесь во время боев. А познакомилась я с ним, когда зашла сюда прицениться к мебели. У него были обширные связи – в том числе среди проживающих в Лондоне иностранцев.

– Вот как…

– Питер был человек очень умный. Он мог откопать вам все, что пожелаете, если ему от этого причиталась выгода. – Девушка окинула взглядом серебряные и костяные безделушки, выставленные на полочке над кассой. – Собственно, я зашла к нему за фотопленкой. У меня вчера кончилась, а он обещал достать. Наверняка она у него в кармане.