Проблема британского разведывательного сообщества состояла в том, что сбор сведений о союзнике был чрезвычайно щепетильным делом. В своем дневнике Лиддел отметил в 1943 г., что если МИ-5 все же попытается изучать советскую угрозу – а необходимость этого он ощущал все сильнее, – но будет разоблачена, то тогда поднимется «ужасный скандал». Как только Советский Союз вступил в войну в июне 1941 г., министерство иностранных дел наложило запрет на все операции по сбору информации о нем. Несомненно, союзники не шпионят за союзниками – честное, но совершенно наивное предположение, когда оно касалось Советского Союза. Теперь мы знаем из советских архивов, что Москва выделяла столько же средств на сбор разведданных о своих союзниках в военное время – Великобритании и США, сколько и о своих врагах – странах оси^>63.

Несмотря на то что руки у британских разведслужб в плане шпионства за Москвой после июня 1941 г. были крепко связаны министерством иностранных дел, они пытались изобрести способы обойти этот запрет. GC&CS придумало свой оригинальный способ получения информации, используя перехваченные немецкие сообщения, которые касались Советского Союза. МИ-5 также предприняла меры и продолжала изучать советскую угрозу, открыв новый отдел Ф, который занимался расследованиями «подрывной деятельности» коммунизма и Советского Союза. Отдел Ф возглавил Роджер Холлис, пришедший на работу в МИ-5 в военное время из табачной фирмы на Дальнем Востоке, который покинул Оксфорд до получения диплома, – Ивлин Во назвал его «хорошим оксфордским выпивохой». Как мы увидим, Холлис станет генеральным директором МИ-5 и будет ложно обвинен в том, что он советский шпион. На самом деле он, возможно, более чем кто-либо другой в британском разведывательном сообществе серьезно относился и пытался изучать советскую разведывательную деятельность во время войны, утверждая, что этот леопард не поменял свою окраску. Не советское посольство в Лондоне, которое теперь было запретным плодом, главным приоритетом отдела Ф под руководством Холлиса было наблюдение за Компартией Великобритании. Этого не было достаточно, чтобы засечь шпионскую деятельность Советского Союза, так как советские шпионы умели дистанцироваться от легальных коммунистических организаций, но с учетом ограничений, наложенных на отдел Ф, это был единственный легальный путь, который оставался для него открытым. Одна из личных побед Холлиса произошла в 1942 г., когда он организовал установку прослушивающей аппаратуры в штаб-квартире Британской компартии на Кинг-стрит в Лондоне. Этими прослушивающими микрофонами, носившими кодовые названия «стол» или «спецсредства» в документах МИ-5, почти наверняка были телефонные трубки, модифицированные таким образом, чтобы всегда быть включенными и улавливать окружающие разговоры. Как мы увидим, они дадут МИ-5 ключевую информацию в послевоенные годы о различных антиколониальных лидерах «освободительных» движений, которые поддерживали связь с Компартией Великобритании^>64.

Ближе к концу войны SIS также начала сосредоточиваться на советской угрозе. В 1944 г. в ней появился новый отдел 9, конкретная задача которого состояла в «сборе и интерпретации информации, касающейся советской и коммунистической шпионской и подрывной деятельности во всех уголках мира за пределами британской территории». К сожалению, первым начальником отдела 9 был не кто иной, как проникший в его ряды советский агент высокого уровня Ким Филби. Филби был, вероятно, самым удачливым из пяти так называемых кембриджских шпионов (ими были Гай Берджесс, Дональд Маклин, Энтони Блант и Джон Кернкросс), которые были завербованы советской разведкой перед войной, а затем во время войны они пробрались на должности с допуском к государственным секретам, включая разведслужбы, выдавая себя за заслуживающих доверия людей, – четверо из пяти учились в Тринити-колледже Кембриджского университета. На самом деле из-за того, что до войны очень немногие офицеры МИ-5 и SIS имели университетские дипломы – у большинства из них была военная биография и зачастую опыт службы в колониях, – ситуация складывалась так, что в начале войны в советской разведке было больше выходцев из британских университетов, которые на нее работали, чем в собственных разведслужбах Великобритании. Помимо респектабельного прошлого, другой причиной, по которой Филби и другие члены «кембриджской пятерки» сумели проникнуть в сердце Британии в военные годы, было то, что тогда проверки биографии в МИ-5 были совершенно неадекватными: в их основе лежал процесс под названием «выявление нежелательных связей», который означал, что в МИ-5 полагались на информацию, которая имелась у нее в картотеке. МИ-5 не проводила никаких своих собственных проверок происхождения, биографий, окружения, связей. Этот процесс упускал тот простой факт, что агенты могли сделать себя невидимыми для МИ-5, намеренно держась подальше от организаций, членство в которых могло привести к попаданию их имен в ее картотеку, что и сделали эти пять кембриджских шпионов