– Вот с этой площадки можно рассмотреть сразу несколько флюгеров, – сказал он, помогая удобно встать, придерживал её, обхватив за талию, пока она делала незабываемые снимки.

– Так близко, – с воодушевлением произнесла Геля, – смотришь через объектив – и кажется, протяни руку вперёд и можешь прикоснуться к ажурному кованому изделию.

– Флюгеры к нам пришли, по одной легенде, из Китая, по другой – из Греции, – говорил Иржис, смотря вдаль. – Сначала появились на соборах и церквях, в портовых городах они указывали направление ветра. Если флюгеры поворачивались в сторону города, значит, ветер дул в сторону гавани, и жители выходили на пирс в ожидании кораблей с товарами. Затем их стали ставить на ратуши, крепостные башни, кстати, их было множество в городе, и, конечно, на дома, флюгер считался оберегом. Кованые изделия стали визитной карточкой, по ним можно было понять, насколько богат и знатен хозяин, кто он по профессии, какое у него увлечение. Самый популярный – петух. Он оберегал от…

– Я знаю, от пожаров, злых духов и краж, – сказала Ангелина, блеснув эрудицией. – Накануне мне встретился пожилой мужчина с собачкой, он просветил меня, рассказывал, что петух умеет петь. Хочу услышать.

– Обязательно покажу тебе такого петуха, но для пения нужен ветер, а сейчас стоит безветрие. Продолжу… – сказал он, заглянув в глаза Гели, – Вместе с петухами над городом правят коты.

– Эту историю я тоже знаю, – произнесла развеселившаяся Ангелина. – Хозяин одного особняка разместил на крыше своего дома двух котов хвостами наружу в знак протеста и лишь после извинения администрации развернул котов мордами наружу.

– Немного не так, – сказал голубоглазый блондин, усмехнувшись. – Господин Блюмер, так называли хозяина, установил по бокам своего дома, а именно на двух башнях, выходящих в переулки улицы напротив здания Большой гильдии купечества, двух котов с изогнутыми спинами и поднятыми хвостами. Повернул их поднятыми хвостами в сторону окон кабинета старейшего этой гильдии в знак протеста, что его, Блюмера, отказались принять в представительный орган рижского купечества. Долго продолжались судебные тяжбы, но коты оставались стоять в той же позе. Лишь когда богатого домовладельца приняли в гильдию, он сразу повернул котов мордами наружу.

– Ну я так и сказала, – обиделась Ангелина.

– Ты меня не услышала, – поправил Иржис собеседницу, – этот дом находится в Риге. Кстати, красивейший памятник стиля архитектурного модерна, а архитектор Фридрих Шеффель.

Ангелина сделала вид, что это незначительная деталь, в каком городе находится здание, и демонстративно повернулась в другую сторону, продолжая рассматривать красоты города с высоты птичьего полёта. «Мог бы и не заметить, что ошиблась», – подумала она, надув губки.

– Посмотри вон туда, – сказал Иржис, указывая на высокое здание вдалеке и примирительно приобняв девушку. – Там установлен геральдический флюгер, а под ним шар. Их устанавливали в шестнадцатом-семнадцатом веках с кладом внутри: монеты и послание для потомков.

– Интересно, что в этом шаре внутри, – задумчиво произнесла она, – вот бы поприсутствовать, когда будут открывать шар, прочитать послание, оставленное предками. Что их волновало, заботило, чем они жили? Какие идеи приветствовали? Это ведь здорово – получить ответы из первых уст через столько лет, а не прочитать описание историков. Мы как-то с родными на одной вечеринке написали записки и запечатали их в сосуде. Залили пробку сургучом. Решили открыть через десять лет. За это время много воды утекло. Тётя умерла, а её послание осталась. Словно она вернулась и говорит с тобой после своей смерти.