– Не коньяк, а нектар, – облизываясь, похвалил напиток Кунцевич.

Комиссар улыбнулся еще шире и опять наполнил бокалы.

– Коньяк великолепен, месье Себиль, но не помешает ли он нашему делу? – попробовал было протестовать коллежский секретарь.

– Когда это хороший напиток мешал делу? – удивился парижанин.

– У меня на родине такое случается, месье. Впрочем, водка, которую предпочитают пить мои сослуживцы, и в сравнение не идет с вашим напитком.

– А вот водки я никогда не пробовал…

– Я привез с собой бутылочку и с радостью угощу вас.

– Правда? Превосходно! Давайте за это выпьем.

Через час они сидели за столом, расстегнув пиджаки и расслабив галстуки.

– А патронесса ваша еще та дамочка. – Француз подошел к шкафу и, достав оттуда еще одну бутылку, вернулся к столу. – Я после ее визита два дня головой мучился! – Себиль принялся снимать пробку. – Как она кричала, кем только не грозила! Я еле ее выпроводил. И самое обидное, что все ее обвинения в нашем бездействии абсолютно безосновательны. Мы же сложа руки не сидели, мы работали и до сих пор работаем. Она пришла к нам в июне и хотела, чтобы мы нашли бриллианты, похищенные в России в марте, причем за те три дня, что прошли с момента подачи ею заявления! – Пробка наконец поддалась, и комиссар разлил коричневую жидкость по бокалам. – Естественно, сделать этого мы были не в состоянии. Зато сейчас мы кое-что обнаружили. – Француз протянул бокал россиянину, но тот его не взял, вскочив со стула:

– Вы нашли Илью Давыдова?

– Пока нет, но мы напали на его след. Человек с такими именем и фамилией в период с апреля по июль в Париже не поселялся. Единой, общереспубликанской картотеки иностранцев, проживающих во всех французских гостиницах, не существует, в каждом городе ведется свой, обособленный учет, поэтому, для того чтобы узнать, где прописался месье Давыдов, надо было отправить запросы во все комиссариаты страны. Но это же нереально! Мы пошли другим путем. Илья скрывается от родителей, но не от всего света, следовательно, он должен иметь возможность скрытно сноситься с друзьями. А поскольку таких, как месье Давыдов, предостаточно, наши предприниматели создали специальное посредническое агентство «Ирис». Оно за разумное вознаграждение получает входящую и исходящую корреспонденцию клиентов и отправляет ее адресатам, сохраняя инкогнито своих доверителей. Я направил туда запрос и буквально вчера получил ответ на него. Разыскиваемый вами молодой человек в Лионе.

– Отлично! Премного вам благодарен, – сказал Кунцевич, спохватился и принял бокал.

– Это еще не все. – Себиль взял свой бокал. – Ну, за сыскную полицию!

Оказалось, что в Париже полно специальных агентств, облегчающих жизнь гражданам Франции. Например, есть такое агентство – «Office d’azur», которое только тем и занимается, что публикует приметы всех похищенных и утерянных драгоценностей и рассылает их описания всем ювелирам Республики. Себиль обратился и туда.

Один из ювелиров – господин Эрбелен, имеющий магазин на улице Трюите, – три дня назад явился в Дирекцию розысков и заявил, что еще в апреле купил у неизвестной ему дамы несколько золотых с бриллиантами вещей, которые, судя по описанию агентства, по-видимому, были украдены из дома шталмейстера Давыдова. Часть из этих вещей до сих пор не реализована.

– Где они, вы их изъяли? – заволновался Кунцевич.

– Позвольте, а на каком основании? У нас нет официального поручения. Мы искали драгоценности в частном порядке, по просьбе господина префекта полиции. Но я попросил месье Эрбелена никому их не продавать. Я надеюсь, у вас-то с бумагами все в порядке?