– Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила Юля, поставив на тумбочку пакет с продуктами.

Спартак благодарно улыбнулся ей. Может, она и не красавица, но видеть ее здесь было приятно.

Юля могла бы сесть на соседнюю кровать, но она не торопилась этого делать. Ничуть не смущаясь, она вынула из-под кровати «утку», вопросительно посмотрела на него.

Он кивнул. Хотелось бы самому сходить к «пруду», в котором плавают такие «утки», но ему нельзя подниматься. Да и упадет он, если встанет… Или нет?

Не стесняясь, Юля подняла одеяла, стянула со Спартака трусы, подставила «утку»… Да, с такой девчонкой не пропадешь.

– Ты не можешь говорить?

– Оу!

Он хотел сказать «могу», но вышло что-то нелепое. И все-таки Юля поняла его.

– Хорошо, что можешь… Как самочувствие?

– Как на собаке.

Шина, фиксировавшая сломанную челюсть, мешала говорить, но Юля снова поняла, что он сказал. Или сделала вид, что поняла.

– Мы с Мартыном тебя на «Скорой» увозили, – сказала она. – Ты вчера еле живой был… Я хотела остаться с тобой, но мне не разрешили…

Спартак нахмурился. Интересно, что было дальше, после того, как они с Мартыном оставили его? Может, она не с больным хотела остаться, а со здоровым? К себе домой Мартына повела, кассету с порнушкой в магнитофон вставила… Видно же, что Юля доступная, если со Спартаком в первый же вечер легла, то и Мартыну обломится. Или уже обломилось…

– А сегодня останусь, – сказала она. – Тут койка свободная, лягу… С врачом договорюсь.

Спартак усмехнулся. С врачом она и вчера могла бы договориться, но тогда у нее Мартын в планах был, поэтому и ушла с ним. А сегодня Мартын ей уже неинтересен и она решила остаться здесь. А заодно с врачом познакомиться.

– Я знаю, тебе сейчас больно должно быть, – сказала она, с нежностью глядя на него. – Я же все это знаю. Я медучилище закончила, почти год в больнице отработала. Обезболивающие надо колоть, тогда легче станет… Тебе делали обезболивающий?

Спартак отрицающим жестом повел головой, но это вызывало болевой приступ.

– Ничего, я поговорю с врачом. В аптеку схожу, если у них нет…

С врачом она поговорит… Улыбнется ему, даст понять, что не прочь закрутить с ним роман. Спартаку сделают обезболивающий укол, это усыпит его. Ночью он будет спать, а она – зажигать с дежурным врачом в ординаторской. Если медсестрой была, то ей к такому бардаку не привыкать.

Дверь в палату открылась, и снова послышался голос медсестры:

– Да что же это такое! Нельзя туда!

Но ей не удалось остановить Гобоя, Мартына и Бабая.

– Уважаемая, ну чего вы так разоряетесь? – строго посмотрел на женщину Мартын. – Нервы беречь надо. И укреплять. Например, шоколадом. – Он протянул медсестре плитку шоколада размером с полкоробки конфет. – Мы всего на пару минут!

Мартын подмигнул Спартаку и мило улыбнулся Юле. Вернее, он попытался подмигнуть ему, но это у него получилось плохо. И старые «фонари» еще светили под глазами, и новая опухлость появилась, какое уж тут подмигивание. Зато улыбка удалась. Потому что нравилась ему Юля. И она в ответ улыбнулась ему так же тепло. Точно, между ними что-то было.

Вломить бы Мартыну за вероломство. Но ведь Юля еще не считалась его девушкой. Так, случайное знакомство. Что-то в этом роде она могла сказать и Мартыну, а тот и поверил. Пацан всего лишь воспользовался моментом…

– Да, конкретно тебе наваляли, – глядя на Спартака, покачал головой Мартын. – Но ты не думай, мы за тебя спросили. Гобой пацанов привез, мы на рынок зашли, отоварили московских. Нет их, разбежались…

– Разбежались, – кивнул Гобой. – Мы бы их в асфальт укатали, так менты появились, и они разбежались…