Описан случай, когда Леоне столкнулся с проблемами при установке камеры. Де Ниро стал интересоваться подробностями работы Леоне и давать ему советы, тогда режиссер, не моргнув глазом, пригласил актера самому посмотреть в объектив камеры. И Де Ниро признал, что Леоне был, пожалуй, прав.

«Я очень рад, что ты так думаешь, Боб, – довольно сухо заметил Леоне, – тем более что в конечном счете я – режиссер этой картины».

Несмотря на то что фильм не взял «Оскара», однако широкой публикой он был встречен достаточно тепло. Многие критики назвали его «очередным прорывом в истории гангстерского кино». Прорыв действительно случился: «Однажды в Америке» вновь всколыхнул интерес зрителей к этому жанру, хотя чисто гангстерским его назвать все же нельзя. Как напишет о фильме критик А. Экслер:

«Это не боевик. Это драма. Точнее, жизненная история. История великой любви, большой дружбы и предательства во имя этой дружбы и вопреки этой дружбе...

Как обычно и бывает в хороших фильмах, здесь нет правых и виноватых. Здесь нет хороших и плохих. Каждый из главных героев по-своему хороший и по-своему плохой...»

Итак, этот фильм нельзя назвать стопроцентно гангстерским, каковым, к примеру, является «Крестный отец». Гангстерская тема в «Однажды...» занимает половину экранного времени, а все остальное – живописание дружбы четырех подростков из трущоб Нью-Йорка. Несмотря на то что они ведут не самый благообразный образ жизни (воруют и грабят подвыпивших людей), но зритель невольно им сочувствует, как жертвам той среды, в которой они вынуждены жить. И даже когда один из них – Лапша – идет на убийство человека, это происходит спонтанно, как акт мести за только что убитого друга, причем самого младшего из них. Это один из самых пронзительных эпизодов фильма: смертельно раненный мальчик, прежде чем умереть на руках друга, произносит всего лишь одну фразу: «Лапша, я поскользнулся». У редкого зрителя после этого не наворачиваются на глазах слезы.

Поэтому, когда Лапша берет в руки нож и начинает буквально кромсать им убийцу, это воспринимается тем же зрителем как акт высшей справедливости, а не как преступление. Но точно так же рисуется жизнь главных героев и во взрослые годы. Они предстают правильными гангстерами, которые блюдут законы чести, свято берегут свою дружбу, хотя весьма развязны и жестоки в обращении с женщинами. Но большей частью зрителей им прощается все, поскольку таков главный посыл фильма – романтизировать гангстерскую среду, сделать зло привлекательным. Этот посыл разделяется многими, поскольку чуть ли не в каждом из нас живет... гангстер. Американский писатель Джо Дориго на этот счет пишет следующее:

«В чем же привлекательность мафии? Ответ на этот вопрос, пожалуй, таков: все мы, так или иначе, хотим быть членами мафии – требовать к себе уважения от окружающих; быть свободными от повседневной трудовой кабалы; быть защищенными от паучьих законов, с которыми сталкиваемся на каждом шагу; иметь так много денег, чтобы можно было с безразличием на лице дать стодолларовую бумажку на чай; испытывать приключения; щелчком пальцев наводить ужас на обнаглевшего чинушу или какого-нибудь лопуха; видеть, как красотки вешаются вам на шею, и при этом сознавать, что в мгновение ока на их место придут другие, не менее прелестные и послушные. Зло и порок привлекательны для всех.

Когда я говорю «нас», я имею в виду мужчин: очень немногие женщины возжелают такого же. И все же есть что-то в мафии, что привлекает и женщин. Красоток привлекают ювелирные украшения и меха. Для мирной жены это старомодное почтение. Это чувство восторга, ощущение опасности; это упоение сексуальной властью над мужчиной, чья профессия – убивать. Несомненно, были женщины, которые управляли мафией, находясь в тени, – но в ее анналах, оставленных мужчинами, таких свидетельств нет.