Он уже говорил это в день их знакомства, но Брида не стала прерывать его, ибо знала – это его способ разделить с нею мир.

– Многие из этих звезд давным-давно погасли, но свет их еще идет к нам через Вселенную. А другие звезды родились так далеко отсюда, что свет пока не дошел до нас.

– Значит, никто не знает, что же такое небо на самом деле? – И этот вопрос она тоже задала ему в день их первой встречи, однако приятно было воскресить в памяти отрадные минуты.

– Мы не знаем. Изучаем то, что видим, а ведь не всегда то, что видим, существует.

– Я хочу спросить тебя… Из чего мы состоим? Откуда взялись атомы, образующие наше тело?

– Они были сотворены вместе с этими звездами и этой рекою, на которую ты смотришь. Сотворены в первую секунду существования Вселенной, – ответил Лоренс, не отводя взгляд с древнего неба.

– И что же, после этого первого мига Творения ничего больше не прибавилось?

– Ничего. Все двигалось и продолжает двигаться. Все менялось и продолжает меняться. Но материя Вселенной – такая же, как и миллиарды лет назад. К ней не прибавилось даже атома.

Брида засмотрелась на течение реки, на кружение звезд. Легко было заметить, как струятся воды реки, трудно уловить движение звезд в небе. Тем не менее ей это иногда удавалось.

– Лоренс, – промолвила она после долгого молчания, когда они оба провожали глазами проплывавший мимо корабль. – Хочу задать вопрос, который покажется тебе нелепым… Скажи, возможно ли с точки зрения физики, чтобы мое тело состояло из тех же самых атомов, что и тело человека, который жил прежде?..

Лоренс взглянул на нее в недоумении:

– Что ты хочешь знать?

– Только то, о чем спросила.

– Они могут быть в растениях, в насекомых, они могли превратиться в молекулы гелия и унестись за миллионы километров от земли.

– Но возможно ли, чтобы атомы, составляющие тело человека, которого давным-давно уже нет на свете, были в моем теле? Или еще в чьем-то?

Лоренс задумался и наконец ответил:

– Да, возможно.

Где-то в отдалении зазвучала музыка. Она доносилась с баркаса, плывшего по реке, и Брида сумела даже разглядеть в освещенном окне-иллюминаторе силуэт моряка. Музыка напомнила ей годы отрочества – воскресила в памяти школьные балы, и то, как пахло в отчем доме, и даже цвет ленты, которой она завязывала свой «конский хвост». Она поняла – Лоренс никогда не задумывался над вопросом, который она только что задала ему, и, быть может, в этот миг спрашивает себя, есть ли в его теле атомы скандинавских воинов-викингов, вулканической лавы, доисторических, таинственно исчезнувших животных.

Но сама она размышляла совсем о другом. Она хотела всего лишь понять, был ли когда-нибудь этот мужчина, так нежно обнимавший ее сейчас, частью ее самой.

Баркас меж тем подошел ближе, и музыка заполнила все пространство вокруг. И сидевшие за другими столиками тоже примолкли, чтобы определить, откуда исходит она, потому что у каждого в прошлом было и отрочество, и школьные балы, и мечты о воинах и феях.

– Я люблю тебя, Лоренс.

И Брида сделала все, чтобы этот юноша, который столько знал о свете звезд, получил хоть малую толику той, кем была она когда-то.

«Не получается!»

Брида села в постели, взяла со столика пачку сигарет. Вопреки своему правилу решила закурить натощак.

До очередной встречи с Уиккой оставалось два дня. В течение этих двух недель Бриде казалось, что она старается изо всех сил. Все свои надежды она связывала с тем, чему научила ее эта красивая таинственная женщина, и очень бы не хотела разочаровывать ее, однако колода карт отказывалась раскрывать свою тайну.