– Ублюдка?

Совсем ничего не понимаю. Отец лишь подзывает меня рукой и включает видеозапись. Сначала на ночной улице ничего не происходит, лишь помехи да непроглядная темнота. Потом вдалеке показываются горящие фары старого родительского форда. Машина едет неспешно, словно крадется. Свет разрезает ночь пополам, поделив ее на «до» и «после». Когда форд тормозит около подъездной дорожки, целых пять минут ничего не происходит.

До боли в глазах вглядываюсь в темные очертания, пытаясь понять хоть что – то. Потом кто – то высокий выходит из – за руля, но из – за направленных на дом фар, разглядеть его не представляется возможным. Сначала ноги мелькают в одну сторону – к пассажирскому месту, потом обратно.

Раздаются звуки захлопывания дверей.

На этом отец останавливает запись.

– И что это, черт побери, такое было?

Вопрос адресован обоим родителям, но мама молчит.

– Кто – то привез ее на нашей машине, припарковался и пересадил на водительское сидение.

Мы уже целый час рассуждаем с родителями на кухне о возможных вариантах.

– Может, ее опоили?

– Пьяные столько не спят, – отвечает мать. –Да и не пахло от нее алкоголем.

– Наркотики? – я знаю, что Андреа никогда не стала бы употреблять запрещенных веществ.

– Ты что, Кейт! Она? Никогда!

– А вдруг ей подсыпали?

Она лишь немного кивает. Да, такой вариант развития событий вполне возможен.

– Сходила с какими – нибудь подружками в клуб, ей подмешали чего – нибудь в напиток. Потом привезли домой, – рассуждаю, прохаживаясь по кухне взад – вперед.

Тем временем дождь за окном набирает обороты, противно стуча по окну. Промозглая серость как снаружи дома, так и внутри.

– Звучит логично, тогда кровь покажет, чем именно? – спрашивает мама.

– Надеюсь, все – таки уже много времени прошло.

Я останавливаюсь около окна, наблюдая, как тонкие струйки дождя одна за другой стекают вниз. Прямо как слезы.

– Этот гаденыш специально машину не глушил, чтобы из – за фар его не было видно.

– Думаешь, знал про камеру?

– Возможно. Но он точно не глуп.

– Господи, что же они сделали с моей доченькой! – голос матери дрожит, грозясь перейти на крик, но отец кидает на нее предостерегающий взгляд, отчего та сразу сникает.

– Дорогая, без истерик! Мы все выясним. Я обещаю. Она же просто спит, в конце концов. Она не при смерти! Поэтому не стоит кричать раньше времени. Да, ситуация внештатная, но не критическая.

Я скинула видео с камеры наружного наблюдения себе на флешку и направилась снова к сестре в комнату.

– Позовите, если что – то изменится.

– А ты куда?

– Покопаюсь в ее компьютере. Вдруг, мне удастся что – нибудь узнать. Не могу просто так сидеть.

– Но там же ее личная жизнь, – снова врывается мать.

– Перестань! – перекрикивает отец. – Если это поможет, пусть смотрит! Успокойся уже, Жаклин! Сколько можно!

Я не стала дослушивать их ссору, спешно поднялась на второй этаж и закрылась в комнате Андреа.

Она все также мирно спала в своей постели. Дыхание медленное, глубокое. Усаживаюсь на край кровати и провожу ладонью по ее волосам. Они белоснежной россыпью лежат на подушке, отсвечивая серебром в это дождливое утро. Такая безмятежная, такая спокойная.

– Что же с тобой происходит, – снова спрашиваю у комнаты, которая и в этот раз отказывается мне отвечать.

Почему – то я уверенна, что кровь будет чистая. Тест на наркотики и алкоголь будет отрицательным. Хотя бы потому, что Андреа не любитель клубов. К тому же, в последнее время. Ведь все, что ее интересовало на протяжении последних недель, горячий итальянец Мариуно. Может ли он быть замешан в этом?

А не он ли был за рулем машины? Такое возможно?