Уже прошло три часа с того, как в казарме объявили: «Отбой!», а этот долгий день для Далая так и не кончался. Он продолжал убирать лошадиный навоз. Все гвардейцы уже давно уснули после вечерней тренировки, на территории части было довольно пустынно, парочка дежурных сновали туда-сюда без дела. Тишину конюшни прервало резкое обращение к провинившемуся:

– Да… не каждый день увидишь принца, разгребающего навоз! Но вы, Ваше Высочество как-то подозрительно смиренны!

– Итан, да это ерунда, я сегодня мыл пол на кухне виконтов и меня ударила метлой девчонка-горничная! После этого ты думаешь, меня может смутить лошадиный навоз?

Не ожидав подобного ответа, молодой рыцарь Итан заржал круче любой лошади. Но быстро взяв себя в руки спросил:

– Вам помочь? – в его улыбке не было ни злорадства, ни напыщенности.

– Да ладно? Ты и правда хочешь мне помочь?

–…

– Ладно, вилы и лопаты там. – указав по направлению сарая парнишка продолжил убирать.

Итан был одним из немногих кто знал, в каком положении находится Далай. Вернувшись с вилами в руках и закатанными рукавами рубахи, Итан принялся к делу, но все же не прекращал диалог:

– Вы хоть скажите Ваше Высочество, оно стоило того, чтобы мы оба копались в дерьме?

– Однозначно. Ты даже не представляешь, насколько необычным сделал сегодняшний день для меня Ллир Бриз и его подруга Оливия!

– Ну, конечно, это ведь вы развлекались на кухне, а я-то был привязан к этому придурку Дристану! Стоит ли сказать, что он думал над наказанием все это время? Сперва он планировал вас высечь, потом, морить голодом, но я ему подсказал столь великолепную идею с конюшнями! Не собираетесь меня поблагодарить?

– Собираюсь, когда буду соответствовать статусу, по которому ты ко мне обращаешься! Итан, как считаешь, какое наказание мне придумать для такого никудышного командира как Дристан?

–А вы хотите его наказать? За что?

–Хотя бы, за неуважение, или даже оскорбление королевской особы.

– А вы разве оскорблены? Как по мне вы ещё и удовольствие получаете от того, что несколько часов в сутки находитесь без посторонних. К тому же он ведь не знает, что вы принц. Да и по вам не скажешь…

– … что я и есть та самая «Тень принца»?

– Я имел ввиду не это! – Итан явно занервничал, ведь за все годы с принцем ни разу не позволял себе вольностей, и при любых обстоятельствах относился уважительно.

– Итан, ты единственный человек, который знает о чем я думаю. Неужели ты действительно допускаешь мысль о том, что я могу разозлиться на тебя? Спасибо за удовольствие, что в качестве наказания, могу провести время с другом.

– Это честь для меня иметь такого друга!

Далай не желал отвечать не бездумные слова Итана. Конечно, в чем тут Честь? После недолгой паузы они продолжили работу и спустя два часа завершили уборку. Первый вечер был самый трудный, так как прислуга не особо заботилась о конюшнях гвардейцев.

Помывшись, Далай лег в постель и все размышлял… ему не давали покоя слова Итана: «Честь…!».

«Что за вздор!», хотел сказать принц, но все никак не решался.

В королевской семье Инари царила жестокость. Король Рафис Ишнар был честолюбив, глуп и непомерно жесток. Имея двух сыновей и одну дочь, он не особо заботился о благополучии детей. Но даже так, Далая Ишнара, младшего сына он просто ненавидел. Рафис обладал посредственной внешностью, однако черты рода Ишнар были выражены явно. Черные как смоль, прямые волосы и практически прозрачные светло серые глаза. Именно эти черты и унаследовали кронпринц Руфус и принцесса Рамилия. Королева-мать также не могла терпеть присутствия изгоя. При рождении детей король обязательно присутствует, новорожденным король присваивает имя через час после рождения. Родившийся кронпринц был похож на тщеславного короля с самого момента рождения и был назван именем схожим с королевским. При рождении младшего сына, все пошло не так. Незадолго до родов королевы, Рафис отправился на переговоры с соседним государством. Когда правитель впервые увидел второго принца и его серые волосы, не смог сдержать брезгливость и нарек его Далай, что означает «Море». Обратился к королеве и сказал: «Подобно тому какая наружность у принца, он лишь напоминает потомка великого рода, и моего наследника Руфуса, он будет лишь тенью… и пусть растет благодарным за то, что его не бросили в море.».