Атмосфера постепенно накалялась. Почувствовав неладное, Калли принялась вырываться, но Гриф держал ее крепко.

– Да, я соскучился по жене и детям, но и с друзьями тоже надо повидаться. – Гриф открыл холодильник и стал искать пиво, но не нашел. С силой захлопнул дверцу, стеклянные бутылки задребезжали.

– Не хочу ссориться. – Антония подошла к Грифу и неуклюже обняла его – живот мешал. Калли потянулась к матери, но Гриф ее не выпустил. Он сел за стол, а Калли посадил на колени.

– Услыхал в «О’Лири» кое-что интересное, – сказал он как бы между прочим. Антония застыла на месте. – Ребята говорят, что Лорас Луис опять здесь ошивался.

Антония отвернулась и принялась доставать из шкафчика тарелки.

– На прошлой неделе он расчистил мне дорожку от снега. Он приезжал к миссис Нортленд. Почтальон забеспокоился, почему она не вынимает писем из почтового ящика. Оказалось, с ней все в порядке. В общем, он увидел, как я чищу снег, и предложил помочь. – Она обернулась, чтобы посмотреть, как Гриф отреагирует. – Бен болел, его тошнило. Он не мог чистить снег, вот я и вышла сама. А Луис просто проезжал мимо и остановился – подумаешь, большое дело. В дом он не заходил.

Гриф продолжал смотреть на Антонию. Невозможно было понять, о чем он думает.

– Что? По-твоему, я бы… мы бы… Я на седьмом месяце беременности! – Антония невесело рассмеялась. – Да ладно, думай что хочешь. А я пойду прилягу. – Она с трудом вышла из кухни. Калли слушала, как мама медленно, с трудом поднимается по лестнице.

Гриф вскочил и побежал следом, волоча за собой Калли. От неожиданности девочка прикусила язык и заплакала от боли, ощутив во рту металлический привкус крови.

– А ну, вернись! Я к тебе обращаюсь! – заорал он вслед жене. – Неужели тебе неинтересно узнать, о чем все говорят? – Гриф в два прыжка очутился у подножия лестницы. – Иди сюда! – Он набычился, на виске у него запульсировала синяя жилка.

Калли громко заплакала и принялась вырываться.

– Оставь ее! – крикнула Антония сверху. – Ты ее пугаешь!

– Замолчи! Заткнись! – заорал Гриф на Калли, взбегая по лестнице и волоча ее за собой. У Калли дергалась шея.

– Гриф, оставь ее! Ты делаешь ей больно! – кричала Антония, протягивая к Калли руки, стремясь выхватить ее.

– Грязная шлюха! Снова с ним спуталась! А меня за дурака держишь, так, что ли? Я пашу на Аляске как проклятый, чтобы прокормить семью, а ты, пока меня нет, любезничаешь со своим прежним дружком!

Он вопил, брызжа слюной, капли слюны попадали на заплаканное личико Калли. Девочка выгнулась, стараясь вырваться.

Антония закричала:

– Гриф! Прекрати! Прекрати, прошу тебя!

Гриф добрался до площадки второго этажа, подскочил к Антонии и схватил ее за руку.

– Шлюха!

Истерические крики Калли почти заглушали вопли Грифа.

– Мама! Мамочка!!!

– Заткнись! Заткнись! – Гриф с силой отпихнул Калли. Девочка больно ударилась головой о деревянный пол и на короткое время затихла, не сводя с матери отчаянного, умоляющего взгляда. Та отталкивала Грифа и рвалась к дочери. Калли видела, отец крепко держит маму за руку. Тони дернулась и вдруг отскочила назад, как резиновый мячик. Она зашаталась на верхней ступеньке, и Гриф вначале как будто удержал ее, но потом… Калли и Гриф в ужасе смотрели, как Антония рухнула навзничь и покатилась по ступенькам вниз.

– Мама! – взвизгнула Калли. Гриф бросился к Антонии. Он опустился на колени рядом с ее скорчившимся телом. Она лежала на боку, обняв руками живот. Лицо кривилось от боли. Она молча плакала.

– Сесть можешь? Заткнись, Калли! – рявкнул Гриф. Калли продолжала плакать. Гриф помог Антонии сесть.