Ты улыбаешься? Знаю, что да. Позволь представить, что я смотрю в твои прекрасные глаза. И, пока я мысленно гляжу в них, позволь мне рассказать одну легенду. В Древней Элладе жила прекрасная Марпесса. Слава о её красоте гремела, а сама красота была истиной правдой, к ней сватался сам бог солнца – златокудрый Аполлон. Но отважный и влюблённый Идас выкрал Марпессу перед носом у Аполлона, а после не побоялся сойтись с ним в схватке – лицом к лицу. Но ни один не смог одержать победу. Отдавая дань смелости юноши, сам громовержец Зевс высказал решение – дать возможность выбрать себе мужа Марпессе. И что же? Она предпочла Аполлону смертного, понимая, что вечно молодой бог разлюбит её, когда пройдёт её молодость и угаснет красота. Идас же будет любить её всю свою жизнь.

Моя милая Мари, моя прекрасная Марпесса! Твой Идас будет любить тебя всю жизнь, но если вдруг эта жизнь угаснет, не кори себя в неверности, возвращайся под защиту Аполлона.

Прости, прости мне все эти трусливые и глупые мысли.

Последнее, о чём я прошу. Встречая рассвет, смотря из окон нашего замка на восток, вспоминай обо мне. Это придаст мне силы.

Теперь они мне особенно нужны.

Именно сейчас я собираюсь снова навестить мастера М. Быть может, ещё есть надежда, что он успеет выполнить заказ к назначенному сроку.

Даша прочитала это письмо не один раз. Перед ней вставали картины далёкого прошлого – иностранец, прибывший с секретной миссией на чужбину, старательно подбирая слова, пишет письмо своей возлюбленной. Японский мастер, откладывающий инструменты, чтобы осмотреть нэцкэ со всех сторон и прийти к выводу – работа ещё не закончена! Мари, читающая это письмо, с ребёнком на руках всматривающаяся в открытое окно, чтобы разглядеть в нём, как луч надежды, зажёгшийся рассвет. Строки трогали за душу, но Даше не давала покоя одна мысль. Вернее, их (мыслей) было даже несколько…

«Во-первых, как у меня на полу оказалось это письмо? Оно выпало из каталога? Из какого именно? Во-вторых, мастер М., – размышляла Даша, – кто он такой? А вдруг это не кто иной, как загадочный мастер Макито? Тогда это явно связано с выставкой нэцкэ, и тот, кто вложил лист бумаги в каталог, точно это знал. Вот только кто это сделал? Продавец? Мари? Кей? Себастьян? Или кто-то ещё?»

Рыжий и пушистый кот Мурзик, увидев, что хозяйка уже проснулась, многозначительно облизнулся, давая понять, что он уже готов к принятию ежедневной порции завтрака. Это не помогло, и тогда кот стал тереться о ноги девушки и требовательно мяукать, но Даша продолжала его настойчиво не замечать. Это нарушало все представления кота о хороших манерах, которым, впрочем, он сам не желал быть обученным.

«И, наконец, в-третьих, – продолжала думать Даша, – тот, кто вложил письмо в каталог, – рассчитывал ли он, что оно попадёт ко мне? Или это чей-то просчёт? И самое главное – что теперь делать?»

Дашин взгляд, беспорядочно бродивший по комнате, будто ища ответ на все эти вопросы, неожиданно упал на книжный шкаф. Там лежали книги. Много книг. Любимые, зачитанные от корки до корки. Дашу переполнила нежность к её старым бумажным друзьям. Как вдруг она заметила меж ними подаренную недавно книгу, ещё упакованную в прозрачную обёртку. Это был Рэй Брэдбери, «451 градус по Фаренгейту». Даша достала книгу и провела рукой по обложке, завернутой в прозрачную одёжку.